Дожить до весны
Шрифт:
Последняя барышня летящей походкой направлялась к Даниилу. А Ксюша всё смотрела на хмельной сюр и тихонько офигевала. Всеми фибрами души она желала утонуть в его объятиях, но не при посторонних, унижаясь, прыгая от глупой радости, показывая свою ранимость чужим людям. Вдруг по её взгляду Даниил поймёт, как сильно она скучала?
В итоге только Ксюша не бросилась на преподавателя. На неё посыпались выжидающие взгляды однокурсников. Никому и в голову не приходило, что она откажется от прилюдных обнимашек.
Ксюша боялась встретиться глазами с Даниилом. Пусть считает её трусихой, амёбой
– Теперь мы можем идти, Даниил Владимирович? – ласковым голосочком спросила Лера.
– Конечно, – прозвучал сухой ответ.
Сердце болезненно сжалось. Однокурсники воодушевлённо загалдели, покидая аудиторию. Будто в трансе, Ксюша бросала телефон в сумку, мяла пустой стаканчик, прижимала к груди сиреневую курточку. Не удержалась – метнулась прощальным взглядом к Даниилу.
– Ксения, задержитесь, пожалуйста, на минутку, – прозвучали слова, которых она так отчаянно ждала.
ГЛАВА 20
Напряжение усилилось в тысячу раз. Восторженная Аська тихо закрыла за собой дверь, оставив пару в томительной тишине опустевшей аудитории.
– Рад, что вы вернулись, – будто ради приличия сказал Даниил.
– Я тоже рада, – пожала плечами Ксюша. От его слов веяло сыростью.
Их разделяли считанные метры. Но девушке казалось, что между ними возникла пропасть, которую нужно либо перепрыгнуть, либо глупо струсить и остаться на берегу одиночества. Только вот прыжок не гарантировал счастливый исход, она может упасть и разбиться. Стоит ли рисковать?
– Но почему вы так долго отсутствовали? – тихо спросил Даниил, окидывая её тяжёлым взглядом. Она не понимала, что там, в этой мрачной глубине – спасение или гибель.
– Мне необходимо было всё обдумать, – честно сказала она. – Я недавно рассталась с парнем, в тот же день, как вы начали вести у нас социологию культуры. И я запуталась, хотела понять, что на самом деле чувствую.
Он удивился, вскинул брови вверх, тяжело вздохнул и перестал смотреть на неё. Изучал темнеющие пейзажи за окном. Но она успела заметить страдание в его взгляде. Будто своими словами причиняла ему боль, терзала незажившую рану.
Почему он так реагирует? Все поступки кричат о том, что у него есть чувства, хотя бы минимальная симпатия или примитивное физическое влечение. Но вот словами и взглядами он словно защищается, убегает в свою раковину, отталкивает её, и сам из-за этого мучается.
– Как вы? – вылетело из её пересохших губ.
Он отвлёкся от созерцания серого неба, посмотрел на неё – и столько беззащитности, открытости появилось в его взгляде, что Ксюша невольно сделала два шага вперёд. Внутри всё горело от непривычной нежности, она разливалась в груди, залечивала старые раны, согревала застывшую душу.
– Скучал по тебе, – ответил Даниил хриплым, прерывистым голосом, от которого мурашки бежали по коже.
– Взаимно, – еле слышно произнесла Ксюша.
Он сделал шаг к ней, но резко остановился, судорожно втянул воздух и спросил почти отстранённо:
– Почему ты единственная не поддержала этот абсурд с коллективными обнимашками?
Ну нельзя же так в лоб говорить. Она привыкла увиливать от вопросов, скрытничать, менять тему. Но ей хотелось быть честной с Даниилом. Лишь бы не проворонить свой шанс, даже если тело трясётся от волнения.
– Не смогла вместе с остальными тебе навязываться, это глупо. И просить я не собираюсь, объятия должны быть желанными.
Ну что за жалкий бред она мелет?
– Скажи прямо: ты бы хотела оказаться в моих объятиях?
Ксюша бросила встревоженный взгляд на Даниила: нахмуренное, серьёзное лицо, эмоции скрыты под маской безразличия, пальцы крепко сжимают спинку стула.
Признаться ему вновь. Будто прыгнуть с моста без страховки.
– Да, – кивнула она, потупя взгляд.
Даниил слегка улыбнулся – и уже в следующую секунду нежно привлёк её к себе, рукой откинул рыжую прядь волос, случайно касаясь шеи кончиками пальцев, и шепнул на ухо:
– Я всю пару ждал, когда же ты подойдёшь. Не дождался.
Ксюша нервно сглотнула, мысленно попрощавшись с прошлой собой – скромной, нерешительной, холодной. Сейчас не время для страхов и сомнений.
Она положила руки на его плечи, чувствуя напряжённые мышцы под тонким слоем рубашки, склонила голову на грудь. Мир будто растворился в сладкой дымке. Пальцы Даниила поглаживали её спину, медленно скользили вверх и вниз, пронзали раскалёнными искрами.
Рассудок зарылся поглубже в землю, необузданные эмоции владели сознанием. Дыхание у Ксюши стало сбивчивым и частым, во рту пересохло, по телу разливался непривычный жар. Каждой клеточкой она тянулась к нему, хотела, чтобы объятие не заканчивалось, а становилось ещё откровеннее, ближе, теснее.
"Так не обнимаются с преподавателями", – пульсировало в мозгу, но она лишь закинула руки выше, обвивая шею Даниила. Вдохнула знакомый древесно-цитрусовый аромат, теряя контроль над собой. Она наслаждалась моментом, затянувшимся, наверное, на целую вечность. Или же всё длилось считанные минуты, сложно сказать. Были только они, два одиноких человека, безумно тянувшихся друг к другу.
Сколько можно терпеть? Здравый смысл печально помахал ладошкой. Ксюша вцепилась пальцами в ворот его рубашки, встала на цыпочки и жадно накрыла его губы своими. Он замер, окаменел на несколько мучительных секунд, а потом с отчаянным вдохом принялся целовать её в ответ. Мягко гладил волосы, щёки, подбородок. И целовал сильно, жадно, словно боялся не успеть, не насладиться сполна её губами.
Она опустила ладони на его грудь, лихорадочно расстёгивала мелкие пуговицы, чтобы прикоснуться к оголённой коже, стать ещё ближе.
Даниил провёл языком по её полуоткрытым губам и наконец углубил поцелуй, отчего перед глазами замерцали ярко-красные звёзды. Она отвечала бесстыдно, неистово, дразнила его случайными касаниями языка, отстранялась и вновь возвращалась к живительному источнику.
Сначала их поцелуй был безумным, страстным и диким. Но постепенно нежность, бурлящая в груди, пробилась на волю: они медленно изучали друг друга губами, языком, руками. Он пробрался под её футболку, ласкал пальцами голый живот. Ксюша водила ладонью по его стальному прессу, не задумываясь о своих действиях.