Дознаватель
Шрифт:
Проблема наркоторговцев — не в заработке денег. Им нужны машины для перевозки, рабочие для упаковки, склады для хранения. Эта проблема универсальна для всех подпольных денежных фабрик, от оружейников до казино, которые занимаются отмывкой денег — как превратить эти деньги, в те, что можно пустить в поток законной торговли.
У мужчины через стол был дар отмывать грязные деньги, и он умел переводить их через Интернет, так, пока след не затеряется в коде. Вот, почему его держали на работе, даже когда узнали, что ему осталось немного времени. Вот, почему они платили за его лечение. Вот,
— Да, — согласился я. — Надежно, но труднодоступно. Поэтому я не говорю, что шансы высокие. Я говорю, что они есть, что шансы существуют. В этой игре я говорю только об этом, ты ставишь удвоенное на зеро, и казино не выиграет. Не на этой рулетке. На этом колесе выигрывает игрок.
— Так где же это колесо? — спросил он, изо всех сил пытаясь удержать свой цинизм.
— Куба, там это все происходит. Там целая история с этой больницей. Знаешь больницу Уолтера Рида в Вашингтоне?
— Я не ветеран.
— Я знаю. Просто спрашиваю, слышал ли ты об этом месте. Уолтер Рид — генерал, они назвали больницу его именем после того, как он проводил эксперименты на солдатах сразу после испано-американской войны. Они пытались лечить желтую лихорадку — убили в сотни раз больше солдат, чем в боях. Где они это сделали? На Кубе. И прежде чем вы начнете думать о генах, остановитесь. На этом острове у них есть все комбинации генов. Но главные испытуемые у них иностранцы. Ты думаешь, урожай сахарного тростника, что ли, содержит лучшую медицинскую школу на планете? У них река наличных денег впадающих в это место, с десятком притоков, питающих ее.
— Имеешь в виду парней старой закалки?
— Думаешь, что сейчас какое-то казино в Гаване на это способно? Массы стеклись в Вегас, — сказал я ему, отводя его от низменных фантазий и отталкивая от идеи, что с ним играют. — Инвесторы — это не люди. И даже не синдикаты. Это целые чертовы страны. Китай — игрок. Россия. Саудовцы. Везде есть места, где правят боссы. Но все боссы, похожи друг на друга — неважно, что у них есть, они хотят, то, что есть у кого-то другого. У кого угодно. Некоторые страны играют с другого конца. Те, у кого нет денег, платят рабами. Гаити, Зимбабве, небольшие острова, о которых ты никогда не слышал.
— Эти люди…
— Ты не понимаешь, что на кону, — перебил я. — Ты думаешь, боссы не учли это, не посчитали все? Миллионы африканцев умирают от малярии, верно? Малярия, это от комаров. Насекомым все равно, чью кровь они сосут, поэтому каждый может умереть от малярии: белый, черный, коричневый, желтый, красный, не имеет значения. Но вот ключ: генетический иммунитет.
— Что, черт возьми?..
— Миллионы африканцев умирают от малярии, — сказал я, пропустив его слова, — поэтому считается, что они более восприимчивы, чем другие расы. Но на самом деле, наоборот. На самом деле, они намного менее восприимчивы. Еще математики: процент африканцев, которые умирают от малярии намного, намного ниже, чем у других рас. А у белых наемников, которые работают там — сейчас в основном на севере... Конго, Сьерра-Леоне, везде, где есть бриллианты, или золото, или уран — у них больше шансов умереть от комаров, чем от стрельбы. Когда речь идет о малярии, наиболее уязвимы белые. Зато они устойчивы к серповидноклеточной анемии. Это генетический иммунитет, сложившийся тысячи лет назад.
— Я не уверен, что понимаю тебя.
— Да, понимаешь.
— Но рак не…
— Да, рак — да. Не принято говорить об этом вслух, но известно что некоторые виды рака влияют на определенные генетические комбинации по-разному. Это один из аспектов исследования, которое они проводили. И данные только начинают поступать. Но независимо от того, какие данные они собирают, есть следующее: для каждого теста они берут выживших для исследований. Они проверяют все расы, конечно. Но до сих пор у белых самый высокий показатель успеха. И главная подгруппа — это русские.
— Я…
— Мы знаем, — заверил я его. И это было правдой.
— Но они не могут быть все рабами. Такой трафик...
— Большинство из них, большинство белых, во всяком случае, подписываются на работу. Большие деньги, высокий риск... Куба же, верно? Солдаты, ученые, строители, компьютерные гики... Большинство из них были совершенно здоровы, когда их нанимали. Для той или иной работы, это не имеет значения. Некоторые думали, что будут строить мосты, некоторые думали, что будут убивать людей. Но они пришли, как добровольцы, а не рабы. За деньги. Конечно, они не добровольно получили дозу рака. Или согласились на эксперимент. Но это не имеет значения — к тому времени, когда они сложат картинку, что они сделают, позвонят в газеты?
— Тем не менее, Интернет и…
— Тут такое дело, все они знали — все добровольцы, во всяком случае, они знали, что это очень рискованно. И как только они заражаются, им продолжают платить деньги. Пока они в сознании, они живут хорошо. Если хотят, они даже могут отправлять деньги домой. Некоторые из них поэтому идут на сделку, в первую очередь, хочешь верь, хочешь нет.
— Ради их?..
— Детей? Семьи? Я не знаю. Возможно, у каждого своя причина. Не важно. Важно то, что некоторые из них все еще живут хорошо, спустя годы после заражения раком. Они не могут свободно уйти, конечно, но у них есть все, что они хотят, прямо там.
Он мне поверил? Это не имело значения. Он хотел мне поверить. И этого было достаточно. Всегда есть что-то, что срабатывает. Всегда есть что-то, где-то. Это моя работа, вытащить это на поверхность. Вот почему слушать — это часть техники. И через час у меня был этот код.
И объект был на пути, как он думал, на Кубу.
*
Ключ к методу в том, что нет никакого метода. Вы касаетесь сферы тихо. Очень мягко. И ждете, пока появится ответ. Неважно, сколько времени это займет или насколько слабый это ответ:
— Всегда есть объяснение, Брайан. Не факты — мы уже знаем факты, или вас бы здесь не было — но то, как эти факты появились.
Это ваш шанс... ваш единственный шанс. Ваш шанс добавить свою перспективу к тому, что мы знаем. Вплетение узора в полотно. Этот узор не изменит факты, но может изменить последствия фактов. Влияние фактов. Вы, находясь в этой комнате сейчас... это факт. Поэтому вам решать, что будет дальше.
*
Вы не задаете вопросов, вы просто говорите. Вы говорите такие вещи: