Дозор. Питерские тени...
Шрифт:
– Извините, пожалуйста, миледи, – неуверенно заканючил Гришка. – Но, вы обронили…
– Обронила? Так подбери, Гриня. Будь другом, – попросил знакомый, чуть-чуть хрипловатый голос. – Говоришь, двоюродная тётушка из Сызрани, которая выглядит на пятнадцать лет старше собственного природного возраста? Ну-ну…. Хам ты трамвайный, вырядившийся под Казанову. То бишь, под классического и бесстыжего альфонса…
Глава четвёртая
Хруст сушек
Гришка, чувствуя, что покраснел как варёный рак, наклонился, подобрал с тротуара тускло-жёлтый брусочек, выпрямился, протянул.
– Спасибо, шевалье, – неторопливо пряча зажигалку в сумочку, ангельским, чуть-чуть хрипловатым голоском промурлыкала Сова. – Ты очень мил, если не сказать большего. Заслуженный «грушник», умеющий краснеть почище прыщавого шестнадцатилетнего юнца? Экзотический, нестандартный и эксклюзивный случай. То бишь, достойный, чтобы его незамедлительно зафиксировали в литературных анналах и скрижалях…
– Да, ладно тебе, – вконец засмущался-растерялся Григорий. – Ерунда свинячья…. Может, уже поедем?
Послышались непонятные, противные для ушей звуки.
Антонов резко обернулся – это продавщица Татьяна катила от магазинного входа тележку, от души заваленную разнокалиберными свёртками и пакетами. Площадка перед магазином была выложена квадратной тротуарной плиткой, поэтому чёрные колёсики тележки, попадая на стыки между плитками, отчаянно тряслись, мелко-мелко подрагивали и громко дребезжали.
– Поедем, – сквозь звуковую какофонию сообщила преобразившаяся напарница. – Минут через несколько. Только сперва заскладируем вещички. Помоги, Гриня, милой девушке….
Когда чемодан и свёртки-пакеты были уложены, Гришка, захлопнув крышку багажника, поблагодарил:
– Спасибо, Танюша!
– Это вы, Григорий Иванович? – обомлела продавщица. – Надо же. Только по голосу узнала. На маскарад, наверное, собрались? Или решили податься в шпионы? Всё, молчу, молчу…. Тележка? Сама справлюсь. Она, когда пустая, хорошо катится…. А тётушка ваша – очень хороший человек. С чувством юмора и совсем нежадная. Ещё в современной моде здорово разбирается…. Правда, татуировки у неё какие-то странные. Впрочем, не моё дело. Бывает…. Ладно. Я побежала. До свидания!
– Пока…
Сова аккуратно закинула вуаль на шляпку, «Шкода», приветливо рыкнув, плавно тронулась с места.
– Поворачиваем направо, – велел Антонов, а про себя подумал: – «И морщины у бывшей майорши юстиции почти все пропали. Вполне даже симпатичная и привлекательная мордашка. Волшебная сила макияжа, надо думать…».
– Нам надо налево, – возразила напарница. – Как добраться до Краснопутиловской, я лучше твоего знаю.
– Направо.
– Значит, упрямимся?
– Ага.
– Ладно, соратник, уговорил. Повернула. Дальше куда?
– Прямо. Увидишь вывеску: – «Купчинский рынок», подъезжай и останавливайся.
– Что ты там забыл?
– То, что старенький и бородатенький доктор прописал, – таинственно подмигнул Гришка. – Типа – сюрприз будет. Рули, подруга, не отвлекайся…. Кстати, что это у тебя за татуировки, произведшие на местных продавщиц такое неизгладимое впечатление? И, пардон, на каких частях тела?
– Э-э-э, – замялась Сова. – М-м-м…
– И лишь смущённое мычанье было ему ответом. Так что, один-один. Или уже – два-два? Сбился со счёта, извини…. Слушай, а дашь посмотреть? Допустим, сегодня вечерком? Мы же нынче, как-никак, напарники. Да и проживаем в одной квартире…. Не обижайся, пожалуйста. Шутка такая.
– Горазд ты, Гриня, языком молоть. Не отнять…. Только не о том думаешь, Казанова озабоченный.
– А о чём надо?
– Например, о непонятных ментах, которые тебя, бравого, разыскивают с самого раннего утра.
– Я уже прояснил этот вопрос. Более того, даже отшить успел.
– Да? Проясни-ка более подробно.
Он рассказал о неожиданной встрече со следователем Огурцовой и старшим лейтенантом Осадчим.
– Хреновые дела, – подытожила напарница.
– И в чём же заключается эта хреновость?
– В улице Некрасова, на которой расположено ГУВД.
– Это да, – согласился Антонов. – Значит, пахнет серьёзными пакостями и неприятностями. По-настоящему серьёзными…. Впрочем, это не моя головная боль.
– Чья же тогда?
– Твоя, конечно. Шеф сказал однозначно, мол: – «У Ольги – светлая голова и аналитический склад ума. А ещё она – психолог от Бога…». Вот, и напрягай извилины. Отрабатывай, так сказать, лестную начальственную характеристику.
– Не называй меня по имени.
– Почему?
– Отвыкла, – печально вздохнула Сова. – Может, когда-нибудь попозже. Не сейчас…. Всё, приехали. Купчинский рынок. Где же, любезный эсквайр, обещанный сюрприз?
– Сейчас будет. Подожди минут десять-двенадцать…
Запах на рынке – по жаркому летнему времени – царил ещё тот. Явственно угадывались ароматы запёкшейся свиной крови, заветревшихся говяжьих почек и озёрной рыбы позавчерашнего улова.
Миновав длинные картофельно-капустные ряды, он вошёл в павильон, где торговали хлебобулочными и кондитерскими издельями.
– Что тебе, красавчик залётный? – насмешливо поинтересовалась пожилая продавщица. – Может, адресом ошибся? Всякий и разный алкоголь, его в следующем отделе продают. И конфетки-шоколадки там же.
«Ты же, братец, сейчас находишься в образе прожжённого дамского угодника-соблазнителя», – напомнил насмешливый внутренний голос. – «Причём, судя по всему, образ удался. Хвалю, молодец…».
Гришка, задумчиво оглядев витрину, спросил:
– А сушки у вас – свежие?
– Свежее не бывает, – с гордостью в голосе ответила тётка. – Собственное производство, как-никак. Самый богатый выбор в городе.