Дозорный Отряд
Шрифт:
Таммо восхищенно затряс головой.
— Вот это песня! Вот это я понимаю! А они правда такие бесстрашные и непобедимые, эти зайцы из Дозорного Отряда?
Русса бросила в огонь толстую ветку.
— Они могут быть безжалостными порой, но они защищают берег и сушу, чтобы мирные жители могли спать спокойно. А теперь давай-ка спать, тебе надо набраться сил к завтрашнему дню. Иди и укладывайся где-нибудь подальше от костра.
Таммо состроил недовольную гримасу.
— Но ведь здесь так тепло и хорошо, зачем куда-то перебираться?
Белка нахмурилась.
— Потому что я так сказала, и хватит глупых вопросов. Пошевеливайся!
Таммо удалился в заросли кустарника, недовольно бормоча:
— Так было славно у огня, а меня гонят в холодную ночь, где можно заболеть и умереть от простуды. Это несправедливо!
Среди ночи Таммо вскочил от леденящего душу крика. Он вскочил и хотел выхватить кинжал, но кинжала на месте не оказалось. Руссы тоже нигде не было видно. Сложив лапы рупором, Таммо громко позвал:
— Русса! Где ты?! Отзовись!!!
Белка тут же оказалась рядом, вынырнув откуда-то из-за ствола, и прошептала, вытирая кинжал о траву:
— Тише ты. Я здесь. Иди спать.
Они вместе нырнули в кусты. Таммо так и распирало от незаданного вопроса, но он молчал, видя, как Русса прислушивается и крутит головой во все стороны.
И вот откуда-то из-за деревьев донесся разъяренный вой. Русса распрямилась и громко крикнула в направлении голоса:
— Твой дружок Большеплох мертв! Проваливай отсюда и помни: я пленных не беру!
В ответ донесся голос Лентяйки, такой злой, что Таммо стало не по себе:
— Не думай, что ты победила, старая ведьма! Мы еще вернемся за тобой и твоим дружком!
Послышался хруст веток, затем все стихло. Русса отдала Таммо кинжал.
— Это были те хитрые хорьки, которых ты отпустил накануне, приятель. Я знала, что они вернутся. Особенно после того, как ты достал при них рюкзак с едой.
Таммо вдруг понял, что он наделал, и у него лапы подкосились.
— Русса, прости меня! Я и не подумал, что им нельзя видеть рюкзак! Если бы не я, они не стали бы нас преследовать!
Но белка отрицательно помотала головой.
— Да нет, дружок, дело не в рюкзаке. Они все равно стали бы преследовать нас, знаю я эту породу. Они весь день шпионили за нами, и я поняла, что нападать будут ночью. Вот я и взобралась на дерево с твоим кинжалом, а когда появился один из них, Большеплох, с огромным острым колом, я застала его врасплох, прыгнув сверху. Пришлось прикончить его, у меня не было выбора. Но я все еще волнуюсь, Тамм.
Заяц удивился:
— А теперь-то о чем волноваться, Русса?
— Ты слышал, Лентяйка кричала: «Мы еще вернемся…»? Именно «мы»! Кого она имела в виду? Сдается мне, их тут целая шайка. То-то мне показалось, что я встречала этих двоих когда-то давно. Они всегда шатались с какой-нибудь бандой головорезов.
Таммо решительно взялся за нож.
— Так, подруга, я готов подчиняться твоим приказам. Что будем делать?
Но Русса лишь ласково потрепала его по ушам.
— Будем спать, вот что мы будем делать. Не думаю, что они еще вернутся сегодня, но на всякий случай будем дежурить по очереди. Вероятнее всего, нападут они завтра, так что выспись как следует — силы тебе потребуются!
Ночь опустилась над маленьким лагерем. Пламя костра тоже задремало на угольках, деревья сонно перешептывались о чем-то с западным ветерком. Таммо снился Лагерь Кочка, родные и любимые лица Осмунда и Рули, их детей, с которыми он когда-то играл… Он даже почувствовал во сне запах стряпни Мудрой Дум, услышал песни, которые пели у камина зимними вечерами у них дома, и на него навалилась такая печаль, словно он потерял все это безвозвратно.
Русса спала на ветке, и, послушный многолетней привычке, один ее глаз был приоткрыт.
ГЛАВА 9
Из записей белки Краклин, летописицы аббатства Рэдволл в Стране Цветущих Мхов:
«О, Тысяча Сезонов! Конечно, я стара, в этом нет больше ни малейшего сомнения. Прекрасный весенний день, солнышко ласково греет стены аббатства и Лес Цветущих Мхов, и все звери от мала до велика высыпали играть на лужайку. Только я сижу здесь и пишу в одиночестве… Ладно, кто-то ведь должен делать и эту работу. Хотя в молодости я никогда не поверила бы, что буду сидеть за печкой с пером в лапах; в молодости вообще с трудом веришь в старость.
Да, немного уж осталось моих сверстников в этих стенах: аббатиса Пижма, моя добрая подруга, первая ежиха-настоятельница Рэдволла; Фиалка Полевка, наша неугомонная медсестра… Кто еще? А, конечно, Перекоп — Кротоначальник да хранительница запасов Порция, два самых высокопоставленных крота в аббатстве. Еще я да Арвин, вот и весь счет.
Арвин — наш Воитель. Кто бы мог подумать, что из этого непослушного бельчонка вырастет такой храбрый и всеми уважаемый зверь, слава о котором разнесется по Стране Цветущих Мхов!