Дозорный Отряд
Шрифт:
Чесун подставил Чихуну плечо:
— Это… пойдем… Ну их, Бродяг… Надо ноги делать… Ты Дамуга знаешь…
— Да, он из нас дух выбьет, не побрезгует. Впервые ты, пожалуй, прав. Пойдем.
Опираясь друг на друга и спотыкаясь, крысы поспешили прочь. А Прохвост отправился в погоню.
Беглецы пробирались вверх по склону через сонный лагерь. Все шло хорошо, даже слишком хорошо, и Таммо начал волноваться. Пепел обернулся и вдруг разглядел в темноте Прохвоста с дружками. Мгновенно оценив ситуацию, он бросился на землю, потянув зайцев за собой. Они оказались лежащими у костра рядом с группой похрапывающих Бродяг. Пепел потянул плащ Миджа, укрывая всех троих с головой.
— Лежите тихо, не двигайтесь, — прошептал он. Беглецы затаили дыхание. Враги прошли совсем рядом, Таммо даже расслышал, как Прохвост сказал:
— Идем вниз, к реке! Что-то подсказывает мне, что они направились к клетке с белкой.
Мидж смотрел им вслед, осторожно высунувшись из-под плаща. Когда те ушли, казалось достаточно далеко, троица осторожно поднялась и, стараясь не споткнуться о вытянутые лапы спящих, двинулась в противоположном направлении, вверх по склону. Вдруг послышался резкий крик:
— Ау-у-у!!!
Один горностай, переворачиваясь во сне, угодил лапой в костер. Прохвост обернулся и тут же увидел беглецов, освещенных пламенем. Мидж понял, что их засекли.
— Бежим! — крикнул он друзьям и первым подал пример.
Таммо и окрепший Пепел бросились за ним следом. Но белка еще не могла бежать слишком быстро, так что Миджу и Таммо волей-неволей приходилось его дожидаться.
Все же они бежали, бежали вперед, перевалили за холм, враги дышали им в затылок — тогда Мидж обернулся и что есть сил метнул копье. Двое преследователей упали, это дало немного времени, они вырвались вперед. Таммо крикнул:
— Гром! Гром Стальная Челюсть! Заяц-гигант услышал его и выскочил навстречу.
Как раз в этот момент Прохвост приблизился и, как следует прицелившись, метнул копье в Миджа.
— Пригнись! — крикнул Гром, загораживая друга собой. Свистящее копье воткнулось ему в бок.
У Таммо потемнело в глазах от ярости. Он схватил свое копье и одним точным движением метнул его в хорька. Прохвост рухнул, пронзенный насквозь. Его тело покатилось вниз, и посох Руссы оказался прямо у лап Таммо.
— Хороший бросок, Русса гордилась бы тобой, — прохрипел Гром.
Мидж и Пепел согнулись над гигантом, пытаясь помочь.
— Оставьте меня! Я задержу преследователей! — отстранил их Гром. По склону на них уже несся десяток Бродяг. — Вы не поможете мне! Бегите!
Мидж посмотрел на Таммо и сокрушенно покачал головой. Рана Грома была безнадежна.
— Я даже не могу вытащить копье, — отчаянно прошептал он. — Если я сделаю это, он сразу умрет.
Гром достал одной лапой лук и стрелы.
— Бегите, друзья мои! Сделайте это ради меня и всех тех, кому вы нужны! А я еще повоюю напоследок, ха-ха… Передайте майору, что, уходя на ту сторону, я прихватил десяточек с собой. Все, прощайте! — И Гром пустил первую меткую стрелу, сразу сразившую одного из приблизившихся врагов.
Зайцы и белка бросились бежать дальше, крича на прощание:
— Спасибо тебе, Гром! Мы не забудем тебя! Задай им соли с перцем! Смерть врагам!
Гром усмехнулся и пустил следующую стрелу не менее метко.
— Да уж задам, не сомневайтесь, друзья. Давайте, подползайте, вражеское племя… Вот так! И ты получи! Ага, не разучился я стрелять, даже с дырявым боком!
Когда оставшиеся в живых враги все же окружили его, он набрал в легкие побольше воздуха, из последних сил схватил копье и, громко крикнув: «Еу-ла-ли-а!!!», проткнул насквозь сразу четверых, после чего рухнул замертво. Его друзья были уже далеко, и Гром Стальная Челюсть вошел во врата Темного Леса с чистой совестью, не изменив себе и оставшись до последней минуты жизни бесстрашным зайцем.
ГЛАВА 47
Красноокая Крегга села, пробудившись от двадцатичетырехчасового сна. Рассвет только занимался. Она огляделась и зычно крикнула:
— Еу-ла-ли-а!!!
К ней тут же подлетели капрал Элбриг и сержант Удар Булава:
— Госпожа Крегга, что случилось?!
Она смотрела на них невидящим взглядом, который постепенно прояснялся:
— Ничего, просто сон. Очень плохой сон. Она поднялась, тряхнула головой и взглянула в направлении северо-запада. Сержант обеспокоено всматривался в ее черты, но было еще слишком темно.
— Все в порядке, сержант, — успокоила она его. — Я проголодалась.
Капрал тут же бросился к костру:
— Еще бы, вы ведь не ели два дня! Сейчас я все подогрею!
Альгадор и Шишечка, только что вернувшиеся из дозора, присоединились к троице. В молодости всегда хочется есть, особенно когда пахнет вкусно. Госпожа Крегга была задумчива и тиха, что было несвойственно ей. Она передала Шишечке дымящуюся кружку с чаем и тарелку медовых лепешек.
— Хорошо позавтракать с чувством выполненного долга, а? — улыбнулась она молодой зайчихе.
— Еще как! — согласилась Шишечка, набрасываясь на еду. — Особенно когда после этого можно часик вздремнуть и позавтракать еще раз вместе со всеми!
— Скажи, а сны тебе снятся? — задумчиво спросила Крегга.
— Сны? Да, снятся иногда. А что?
— Мне сейчас приснился сон, который был очень похож на реальность. Мне снилось, как погиб один очень храбрый воин — бесстрашный заяц. Во сне я кричала: «Еу-ла-ли-а!», я словно слилась с ним в предсмертном кличе. Это было там, на северо-западе. И чем дольше я вспоминаю свой сон, тем больше крепнет во мне уверенность: Бродяги там. Я чувствую!
Зайцы переглянулись, а госпожа Крегга продолжила:
— Как только взойдет солнце и все позавтракают, мы выступаем!
Барабаны Бродяг гулко выбивали страшную дробь. Боевые знамена и наконечники копий, украшенные хвостами и черепами, качались на ветру. Тощий крыс-шпион Грабля крутился у палатки Дамуга в ожидании выхода Острейшего.
И вот Дамуг показался на пороге. Его лицо было выкрашено в огненно-красный цвет. Держа в мощных лапах меч, он сурово оглядел лагерь. Потом снизошел до Грабли: