Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
Действительно, с ее консерватизмом Инквизиция могла выбрать лишь единственный замок во всем городе.
– И тут музей! – глупо сказал Дмитрий.
Они что, только в музеях живут? Сначала истории религии, теперь вот…
– Музей нас не интересует, – ответил Стригаль. – Инквизиция занимает подвалы и подземные ходы. Людям туда доступа нет. Официально этих помещений вообще не существует. Плюс кое-что арендуем инкогнито. Еще есть подземные сумрачные уровни.
– Ловко. Когда только успели прокопать? Небось выдали за реставрационные работы…
– Уровни были заложены еще на стадии проекта.
Они
– Что, император Павел?.. – не поверил Дмитрий, начиная восхождение по красной ковровой дорожке.
В учебнике истории Ночного Дозора о Павле не было ни слова, на пражских лекциях тоже.
– Редчайший случай. Единственный из Романовых с явной аурой Иного. Это даже не один шанс на десять тысяч, это один на миллионы! Однако ввиду особой ситуации Инквизиция решила не инициировать его. Никогда.
– Почему?
– Сами не понимаете? – Стригаль остановился на лестничной площадке перед статуей Клеопатры. – Прими он одну из сторон, Тьмы или Света, – равновесие было бы нарушено неминуемо и необратимо. Правда, решение вынесли не сразу. Сначала инициация была отложена. Долго шли препирательства – и Темные, и Светлые хотели бы заполучить его в свой лагерь. Потом возобладала точка зрения, что наследника лучше все-таки склонить к Тьме. Да, это принесло бы много бедствий. Но царь, который заботится только о своем благе, все же безвреднее Иного-реформатора. Даже Светлые, провидя линии вероятности, вынуждены были согласиться. К наследнику была приставлена нянька из потомственных колдуний. Однако Павел всех удивил. Несмотря на все старания, проявил явную склонность к Свету. Тогда и был принят вердикт, запрещающий инициацию. Инквизиция следила за ним всю жизнь под видом адептов Мальтийского ордена.
– Вы дали ему умереть…
– Кто «вы»? – Стригаль пожал плечами и снова двинулся наверх. – Я тогда еще не родился. И вы, не забывайте, пока еще тоже Инквизитор, наставник Дреер. А Павел… Знаете, что линии вероятности тогда назывались линиями судьбы? Он сам все знал. Предчувствовал по крайней мере. Способности не были развиты, но никуда не делись. Отсюда и мистицизм, и проблески озарений, и расшатанная нервная система.
Они поднялись по лестнице и свернули налево, пересекая длинный зал, увешанный картинами. Российские императоры с полотен, казалось, укоризненно смотрели на Инквизиторов. Дмитрию было не по себе. Даже не от того, что говорил Стригаль, а от его спокойной интонации. Тому было совершенно не жаль человека, которому никто не оставил выбора.
– А почему нет туристов? – вдруг спохватился словесник.
На выходной день было не похоже, да и серые балахоны передвигались в отрытую.
– Мы всех удалили и наложили Сферу Невнимания. Не только на замок, на всю округу.
– Зачем?
– Нас будут штурмовать.
– Кто?
– Сейчас увидите. – Стригаль быстрым шагом вошел в тронный зал императрицы.
Было странно видеть среди пышного убранства, кариатид, живописи и ажурных люстр несколько серых фигур, обступивших круглый антикварный столик. Явно позаимствовали из отреставрированной мебели. Но еще более странно выглядела «сервировка» стола – раскрытый ноутбук, еще какие-то приборы и одновременно несколько магических шаров. Около стола
Собравшиеся в зале Инквизиторы посмотрели на Стригаля так, будто он вернулся после пятиминутного отсутствия. Кто-то даже кивнул Дмитрию, хотя словесник не помнил коллегу в лицо.
– Докладывайте! – велел Стригаль.
– Организованная группа со стороны Летнего сада. Уже на территории. Еще две с набережной Мойки, одна движется с Марсова поля. Еще не замкнули.
– С Кленовой?
– Пока не заметно.
– Дело времени. Многое успели эвакуировать?
– Заканчиваем. Время в пределах расчетного.
– Продолжайте.
Дмитрий почему-то не сомневался, что короткий, почти что кинематографический диалог предназначался именно для него. Стригаль, который тут, похоже, всеми командовал, мог делать это и без слов, но хотел, чтобы спутник все слышал.
Подтверждая это, Инквизитор развернулся к Дрееру и показал на большой телевизор.
– Видите их?
– Никого не вижу, – честно признался Дмитрий.
На экране было только цветное изображение, разделенное на несколько сегментов. Площадка перед дворцом, выходящая в сторону Летнего, вид на Марсово поле, вид на аллею с памятником Петру Первому. На другом телевизоре изображение делилось строго на четыре части, по одной на каждый фасад Михайловского замка.
Всего вероятнее, съемка велась с камер наружного наблюдения.
Окружающее пространство как будто вымерло. Не прогуливались люди, не двигался транспорт, не проплывали катера по Фонтанке. Если бы не шевеление самой воды, можно было бы подумать, что показывают стоп-кадры.
– Дайте через Сумрак, – бросил Стригаль в сторону.
Изображения на всех телеэкранах стали почти черно-белыми. Зато теперь Дмитрий уловил перемещения. Группы людей приближались к замку. И далеко не все уже выглядели как люди.
Дреера, однако, больше всего удивило другое. Он мельком увидел, что провода к телевизорам тянутся по восьмиугольникам паркета от подставок с магическими шарами.
– С Кленовой тоже подступают, – быстро сказал один из серых балахонов. – Прошли кордегардии. Замкнут через минуту.
– Двор, первый этаж, подвалы?
– Очищены.
– Помните главное: без жертв. Но в подземелья никого не пускать! Даже в пустые. Ни при каких обстоятельствах!
– Подвалы заблокированы на двух слоях. Глубже войти просто не успеют.
Дмитрий толком не понимал, кто отвечает Стригалю – настолько здешние Инквизиторы оказались похожи один на другого. Кажется, никто даже рта не раскрывал, хотя отвечали, несомненно, используя голос.
– Ждем, пока не начнут.
Словесник пристальнее вгляделся в тех, кто наступал на замок. Словно прочитав его мысли, кто-то из операторов магических сфер включил увеличение.
Ни одного по-настоящему взрослого лица – у тех, кто еще сохранил человеческий облик. В авангарде бежали оборотни. Большинство – волкулаки, но были и особи поэкзотичнее. В той группе, что шла со стороны Марсова поля, Дмитрий увидел полосатую спину тилацина. Поистине странное сумрачное отклонение или же дело в генетике. Оборотни-тилацины наверняка водились в Австралии и Тасмании, но тут, в городе на Неве?