Дозвониться до небес
Шрифт:
До Арсения начал доходить смысл трагедии. Когда они оказались у отделения, куда был препровожден злой и слегка нетрезвый Вовка, Борька уже дорассказал, как выведенный из себя водитель запер их в транспортном средстве и не выпускал до появления милиции.
– И чего они ему пришьют? Чтение похабного «Онегина»? За это вроде как не сажают.
Борька, скача от злорадного возбуждения, криво отснял выдворение Вовки наружу. Сначала тот пытался вернуться обратно, доказывая, что нельзя так обламывать любителей поэзии, но, заметив видеокамеру, приосанился и торжественным шагом подошел к товарищам.
– Вот суки, – беззлобно выругался
– Нет, – честно признался Борька и, поразмыслив, уточнил: – Зато сосет как насос.
Арсения такое отношение к девушкам покоробило, но он промолчал. Теперь он был рад, что не выболтал друзьям про Олю.
– Мне пора.
– Вот так? Бросаешь товарищей в нелегкий момент? Без бабла, без теплого дружественного слова утешения?! – пафосно воскликнул Вовка.
– Да ладно, пусть идет, – Борька не желал выглядеть попрошайкой, но деньги все-таки взял.
Когда Арсений остался один посреди многолюдной улицы, он на миг пожалел, что не пошел с приятелями. С ними было как-то спокойнее.
– Вот придурки, сбили меня с нужного настроя!
Появилась веселая мысль купить водки. Или вина хорошего. Нажраться в зюзю. Переблеваться. Арсений даже достал мобильник, чтобы вызвонить Вовку, который не мог уйти далеко. Передумал. Вовка с бодуна, он стакан вылакает и баб пригласит. На фиг такое снятие стресса. Потом еще убирай за ними.
Собравшись с мыслями, Арсений вернулся домой. В голове стоял какой-то еле слышный звон. Зашел в бабкину комнату. Лег на кровать, представил лицо Оли. Как можно четче. Даже запах ее вспомнил. Сосредоточился и явственно ощутил леденящий холод. Словно внутри все изморозью покрылось. Даже зубы стучать начали. Неловко забрался под одеяло, свалив подушки и покрывало на пол. Еле согрелся. Легкий звон в ушах сменился невнятным шепотом.
– Вот так, значит. Ее нет.
Бабка научила его нескольким способам проверки. Он попробовал их все поочередно. Результат был одинаков. Оли не было среди живых. К этому знанию прибавился побочный эффект от проверок – Арсений смутно ощущал манящий зов. Словно девушка просила его о помощи. Очень издалека. Как сквозь толстенную бетонную стену, обернутую в сто слоев ваты. Арсений знал, что зов мог стать гораздо четче, внятнее, но не умел принимать сигналы с того света. Для этого нужны были каждодневные тренировки. Которыми он пренебрег, посчитав их ненужными. Ко всему прочему, Арсений сильно опасался явления убиенных им старушек, которые, по его мнению, так и поджидали удобного случая, чтобы высказать ему все, что наболело на душе.
Выбираться из нагретой норы не хотелось. Сказывались последствия только что проделанного подключения, которое жрало калории и выматывало, как разгрузка вагона с чугунными гирями.
– Она умерла. Ее больше нет, – повторил Арсений и прямо под одеялом начал растирать холодную кожу руками. До тех пор, пока не согрелся.
Два телефона. Один звонок. И все прояснится. И, быть может, изменится. Скорее всего. И есть вероятность, что изменится к лучшему.
– Стоп. Главное – не свалять дурака. Включим логику.
Утомленная логика включаться не хотела. А память подбрасывала воспоминания об убиенных старухах.
Он снова вспомнил про Олю. Далекая от идеала, она как-то умудрилась запасть ему в душу. Если ее убили, в руках Арсения было орудие, при помощи которого можно было сотворить чудо. Арсений вдруг вообразил, как он предотвращает трагедию, спасает несчастную девчонку от страшной участи. И она в порыве благодарности становится его верной подругой. В общем, ему виделось героическое, почти мифическое повествование, главным героем которого был он сам. Идея так увлекла его, что он быстро набросал требование на обложке журнала «Мото». Который покупал регулярно, невзирая на отсутствие мотоцикла и умения им управлять.
– Я идиот! – внезапно заорал он на весь дом.
Бабка сто раз говорила ему, что в прошлое вмешиваться невозможно.
– Даже не пробуй. Оно может таким боком повернуться – сам не обрадуешься. – Бабка тогда еще хотела огреть его по голове тряпкой, чтобы выбить мысль о возможных попытках.
– Итак, что мы имеем? Умершую Олю. Тело само по себе значения не имеет. Однако, пока оно не будет отомщено, – зов будет продолжаться и усиливаться. Моя психика не выдержит и распадется. То есть я гарантированно окажусь в дурдоме. Так что проблема номер один – где тело и его неупокоенная душа?
Арсений вспомнил, что на такие вопросы бабка отвечала при помощи обычной географической карты и штопальной иголки на нитке. Разложил атлас Питера и окрестностей. Расположился на полу. Взял в руки нитку с иглой и настроился на Олю. Водил рукой над атласом. Пока иголка не закачалась вперед-назад. Она словно указывала на одну и ту же точку.
– Так. Тут старая дорога. Жилья поблизости нет.
Скорее всего, убили и закопали в лесочке. Несколько секундных картинок, возникших в воображении, показывали картину борьбы, страха и смерти. Зов перешел в стадию острой головной боли.
– Придется проверить.
Надо признать, нерешительность Арсения умела испаряться, когда он понимал, что по-настоящему чего-то хочет. Стоило ему принять решение, и он мгновенно менялся, становясь другим человеком. Бабка в такие моменты говорила, что с ним можно идти в разведку. Скорее всего, это была похвала особого свойства – настоящая, как орден за отвагу.
Арсений достал велик, подкачал шины, обулся в кеды и запер дом. Голова болела приступами. Ехал часа два, замечая, как рассвет перерождается в утро. Вместе с утром возникло множество машин. Арсений едва не задохнулся на Московском шоссе от выхлопных газов. Он с облегчением вдохнул порцию свежего воздуха, когда, сверившись с картой, свернул на боковую дорожку. По которой машины ездили редко. Последняя прошла несколько дней назад. Оставив после себя заметный след протектора на мокрой почве.
Отмеченная на карте крестиком, Оля должна была валяться чуть левее. Там, где мелкие чахлые елочки и несколько берез. Прислонив велик к дереву, Арсений осторожно пошел искать.
Она там была.
Долгий приступ рвоты закончился, но желудок продолжали мучить болезненные спазмы. Зато прошла головная боль.
– Мне нужен пистолет, – мрачно решил Арсений, снова выехав на шоссе.
Гнилые ноги, страшные, голые и воняющие тухлятиной, принадлежали не Оле. Но они были первым, что обнаружилось под накиданными ветками. Еще там была голова, на которую Арсений даже смотреть не смог. Но на миг он ее все-таки увидел.