Дозвониться до небес
Шрифт:
Мысли застеснялись и поменяли направление. Мишень – это что-то круглое. Например, уличный фонарь. Дорожный знак тоже вполне подойдет.
Нет, определенно, оружие в руке моментально меняет психику. Пять минут назад я могла бы прибить того идиота, который расстреливает из рогатки лампочки в фонарях. Я вообще вандалов ненавижу и правильно делаю. Руки им поотрубать надо.
Но как хочется проверить, попаду ли я в эту поганую лампочку? Прицелилась. Наверное, попаду. Может, попробовать?
– Ты что, сдурела?
– Я пострелять хочу, – капризно заявила я.
Но потом вспомнила, что из этого пистолета недавно
– Жизнь или кошелек!
Арсений резко врезал мне по руке.
– Никогда не направляй оружие на человека!
Ну и не буду! Ведь он даже не заряжен. Улыбка сползла с моего лица: а если патроны там есть? Мне сразу поплохело.
Пистолет в руках Арсения выглядел как хитрая тварь, которая только и выжидает удобного момента.
– Убери его, а? – потребовала я, потирая ушибленную руку.
Вспомнила, что за удар по руке следует обидеться, и демонстративно подставила ее под струю холодной волы. Чтоб синяка не было. Не то чтобы я такая кривляка, но бывает временами. Особенно перед мальчишками. И не хочу, но выставляюсь. А то вдруг забудут, что я хрупкая и ранимая.
– А ты бы что попросила? – невзначай поинтересовался Арсений.
– У тебя? А, ты про этот номер телефонный.
Арсений кивнул. Надо подумать. Хороший вопрос. Только сложный. Очень.
– Я много чего хочу. Вот, к примеру, хочу, чтобы люди не убивали детенышей морских котиков.
– Правильно!
Арсения воспламенило мое пожелание. Сразу видно – он, когда звонил, думал только о своей пользе и выгоде.
– Это только на первый взгляд так кажется. Ничего правильного. Котики милые и все такое, но дело не в них. Вот я сейчас попрошу, чтоб их прекратили убивать, а назавтра на планете не станет ни одного человека.
Арсений смотрел на пистолет и думал над моими словами.
– Черт! Ты права. Не станет людей, и некому будет убивать.
– Ну, ты прям Капитан-очевидность. Или вот тебе еще простой пример: чтобы бедных больше не было. Но результат примерно тот же будет. Человек сто останется, не больше.
– Да ну тебя! У нас богатых много.
– И каждый из них уверен, что он беднее кого-то другого.
– А если сказать «чтобы бедности больше не было»?
– Хрен редьки не слаще. Либо ее назовут «прожиточным минимумом», либо всех бедных зашлют в газенваген.
Мы мудро замолчали.
– Ты столько всего по магии прочитала, – заунывным голосом напомнил Арсений.
– А это тебе не магия. Это суровая реальность, помноженная на иезуитскую хитрость.
– Да я понял уже. Было бы здорово, если бы мой последний звонок не сработал.
– Не надейся. И давай-ка лучше спать. Утро уже, – предложила я, услышав писк какой-то ранней птицы.
Но мой план подольше побыть с Арсением сорвался. Через несколько часов позвонила мама. Встревоженным голосом, на грани истерики кричала про папу. С которым случилось несчастье. Какие-то хулиганы забивали ногами в парадной бомжа. А папа как раз спозаранку выходил на работу. Вмешался. И ему досталось. Недобитый бомж слинял, а папу заподозрили в превышении какой-то самообороны.
– Он жив? – закричала я, цепенея от ужаса.
– Жив. Но ты побыстрее приезжай в больницу…
Наспех одевшись, я помчалась к отцу.
Арсений снова остался один. Слушал, как завтракает мыш. Жалел, что не обладает иезуитской хитростью. Формулировал пожелания. И постепенно дело закончилось настоящей паникой. Ему казалось, потребуй он глоток воды, и мир разлетится на запчасти.
Если вы постоянно что-то теряете в собственной квартире – учитесь пользоваться рамкой. Рамку проще всего сделать из обычных вязальных спиц. Месяц тренировок – и проблема останется, но отыскивать пропажи будет гораздо проще. Намек: это вы бестолковы, но память знает, куда вы накануне вечером спрятали свой загранпаспорт.
Высший пилотаж – пусть кто-то из родственников или знакомых специально спрячет любой мелкий предмет (узнаваемый). Используя рамку, в течение получаса найдите спрятанное. Как это сделать? Ну, во-первых, запрещаю вам думать во время поисков. Но вообразить предмет нужно в деталях. Бродите по комнате и воображайте. Как рамка сдвинется – тут он и есть.
Глава 29
Про вампиров
Папа был вполне себе ничего, но заскучал. По какой-то странной причине в палате, где он страдал, не было других травмированных, и он пристал ко мне с требованием «рассказать сказку». Я ему из вредности пересказала книжку про вурдалаков. Он слушал сначала, а потом уснул.
Каждый узнает о вампирах из разных источников. Мое знакомство получилось несколько садистским. Маленькая книжка. «Семья вурдалака» и «Упырь». Толстого Алексея Константиновича. Была я дома одна. Лет мне было мало, кажется, десять, не больше. Когда книжка кончилась, я не могла набраться мужества, чтоб сдвинуться с места. Диван, ночник, незадернутая занавеска. Ветер. Тень от ветки дерева в окне. И страстная мечта – хоть бы родители поскорее вернулись из театра. Чтоб он провалился!
Из подлости и для проверки дала книжку маме. Когда она в деревню уехала. Проверка закончилась полным успехом. Папа две недели водил маму в туалет за ручку. Потом его задрало вскакивать еженощно по требованию маминого мочевого пузыря, и он поставил ведро у рукомойника в сенях. Маме было стыдно, но она смирилась. Папа книжку читать не стал. Сказал, что не хочет. Ну-ну.
Второе знакомство с вампирской тематикой случилось по фильмам. Они как лавина заполонили телик. Естественно, я была потрясена. Мне казалось – вампиры могут быть только плохими. Нет. Не так. Они не плохие. Они – вредоносные нелюди. Ожившие покойники. Мерзкие притом. А в кино все зашибись как романтично и чарующе. Даже если вампир плох, он выглядит лучше положительных героев.
В итоге многочисленных просмотров бояться я их перестала. Даже убрала осиновый мини-кол из-под подушки. Сама делала. Теперь он в вазе стоит вместо цветка. Ну а чеснок – хорошее украшение любой кухни. Мама навострилась плести косы из чеснока – зашибись как красиво. В отличие от меня, она так и не перестала бояться вурдалаков и обставила квартиру иконами и даже каждую пятницу обрызгивает жилище святой водой. Ну, и меня на всякий случай, слегка удивляясь, что после орошения я не исхожу дымом.