Драэкора

Нони Линетт

Алекс почувствовала прилив благодарности за заботу дракона. Во всяком случае, ее путешествие в прошлое, по крайней мере, дало ей нового друга.

«Да, просто устала. Сегодняшний день вышел за рамки моей обычной странности».

«Ты действительно чувствуешь усталость», — прокомментировал Ксираксус. «Я должен дать тебе немного поспать».

Несмотря на то, что он не мог ее видеть, Алекс нахмурилась в замешательстве

«Откуда ты знаешь, что я чувствую?»

«Ваэлиана связывает меня с твоими эмоциями. Всякий раз, когда ты что-то сильно чувствуешь, я тоже это чувствую».

Алекс

не была уверена, чувствовала ли она себя более пораженной или оскорбленной идеей о том, что кто-то — драэкон или нет — может понимать ее чувства.

«Ты не можешь манипулировать моими эмоциями, не так ли?»

«Нет, Алекс», сказал он с глубоким смешком. «Твои чувства — это твои собственные чувства, я могу просто прочитать их. Например, как минуту назад ты была полна опасений, но теперь ты снова успокаиваешься».

Она облегченно вздохнула.

«Приятно знать».

«Ты почувствуешь себя еще спокойнее после полноценного ночного сна. Я скоро снова с тобой поговорю».

«Ксира?» она позвала прежде, чем он успел «исчезнуть».

«Да?»

«Я просто…» Алекс колебалась, не зная, как сформулировать то, что она хотела сказать. Но потом она остановилась на «Спасибо, что спас мне сегодня жизнь. Я знаю, что вся эта ситуация — это примерно тысяча разных видов сумасшествия, и я не молчала о том, что не хочу застрять в прошлом. Но правда в том, что все происходит по какой-то причине, и меня бы здесь не было — живой — без тебя. Итак, спасибо, что связался со мной».

На мгновение воцарилась тишина, пока Ксираксус не ответил:

«О, черт возьми, Алекс. У нас сейчас такой момент».

Прищурив глаза, Алекс задумалась о справедливости того, что он не только подхватил ее язык через связь, но и научился использовать его с сарказмом. Вместо того чтобы сказать что-нибудь еще, она послала ему мысленный образ того, как она бьет его подушкой по голове. В ответ она получила глубокий смех, прежде чем почувствовала, что его присутствие исчезло из ее сознания.

После этого она снова легла и заснула с улыбкой, не сходящей с ее лица.

Второй день Алекс в прошлом оказался гораздо более расслабляющим, чем первый.

Кия забрала ее рано утром и доставила в маленькую солнечную комнату, чтобы позавтракать с королевой наедине. Тет-а-тет. Это должно было обеспокоить Алекс, но правда заключалась в том, что эта версия Нииды казалась приветливой. Это было доказано еще раз, когда Алекс села в мягкое кресло, а королева просто протянулась и успокаивающе сжала ее руку, послав дружелюбную улыбку, прежде чем вернуться, чтобы сделать глоток из чего-то похожего на кружку горячего шоколада. Действительно, когда завтрак Алекс принесли на блюде, она тоже получила порцию декадентски насыщенной жидкости.

Королева, видя восторг Алекса от напитка, сказала на ломаном языке:

— Это вино, радость моя. Сохрани наш секрет, да?

Алекс не смог отказать Нииде в ответной улыбке и кивнуть в знак согласия.

— Вы можете говорить на моем языке? —

нерешительно спросила она, не уверенная, должна ли она хранить молчание или обращаться к королеве более официально, как подобает ее положению.

Ниида издала самоуничижительный смешок.

— Только базовые условности.

— Знания, — поправила Алекс, не задумываясь.

К счастью, Ниида снова рассмеялась вместо того, чтобы потребовать голову Алекс.

— Астоф и Рока больше — э-э, лучше? — да, они лучше разбираются в общем языке. Но я справляюсь просто. Теперь научусь правильно говорить на твоем языке.

— Вы уже очень хорошо говорите на нем, Ваше Величество, — почти соврала Алекс, тронутая жестом королевы. — И я благодарна вам за то, что вы приложили усилия.

Остаток трапезы они съели в дружеском молчании, и Алекс расслабилась еще больше, когда солнце проникло в окна комнаты и рассеяло затянувшееся напряжение.

Но расслабление не могло длиться вечно, и слишком скоро королеве пришлось извиниться, чтобы заняться своими королевскими обязанностями. Оставшись в одиночестве, Алекс не знала, что делать, пока не вошел Эйвен.

Заставляя себя оставаться невозмутимой, она даже сумела частично ответить на его приветственную улыбку, игнорируя скручивание внутренностей, когда это делала.

— Доброе утро, Ласа Эйлия, — сказал он, стоя перед ней и удивляя ее своим идеальным использованием общего языка. Затем он поморщился и переключился на меяринский, сказав: — Прости меня, я забыл, что Рока упомянул, что ты предпочла бы оставаться неофициальной. — Он покачал головой, словно ругая себя. — Я знаю, ты, вероятно, понятия не имеешь, о чем я говорю, даже если мой брат сообщает мне, что твои уроки языка идут хорошо. Но он все равно написал это для меня, чтобы я передал тебе.

Эйвен протянул свернутый лист пергамента с серебристо-золотым блеском, и она поняла, что он, должно быть, был сделан из деревьев в лесах, окружающих Мейю. Это было очень красиво, если говорить о бумаге.

Развернув лист, Алекс прочла слова Рока, написанные беглым каллиграфическим почерком, идеальные, на общем языке:

«Эйлия, мне жаль, что я не встретился с тобой лично сегодня утром, но моему отцу требуется моя помощь в срочном деле. Быть на побегушках у моего народа — это всего лишь одно из преимуществ наследования бессмертного королевства».

При этом Алекс могла представить, как принц, которого она знала, закатывает глаза, и у нее было предчувствие, что этот Рока поступит так же. Она улыбнулась про себя и продолжила читать.

«Я должен вернуться сегодня вечером пораньше, чтобы продолжить наши уроки, но до тех пор мой брат будет хорошо заботиться о тебе».

Алекс пришлось унять внезапную дрожь в руке.

«Я сообщил ему, что ты хорошо освоила наш язык, но твои знания находятся в зачаточном состоянии и нуждаются в значительном улучшении. Не волнуйся, он пока не будет пытаться вовлечь тебя в увлекательную беседу. Я полагаю, что у него есть планы показать тебе город, чтобы ты могла познакомиться со славой, которой является Мейя. Я только надеюсь, что у тебя останется достаточно энергии для наших вечерних занятий после моего возвращения».