Драэкора
Шрифт:
— Я знаю, что ты высоко ценишь их из-за своего воспитания, но сегодня вечером все, о чем я прошу, это чтобы ты была не предубеждена и просто… слушала. Может быть, посмотрела на вещи с другой точки зрения.
— Эйвен…
— Это действительно важно для меня, Эйлия, — тихо сказал Эйвен, золотые искорки в его глазах горели, как угли. — Ты можешь сделать это для меня?
— Ты просишь многого, — сказала ему Алекс, только наполовину правдиво, поскольку он просил невозможного.
— Я знаю, что это так, — мгновенно ответил он. — Но это всего лишь
Не зная, что ответить, Алекс указала на дверь.
— Кто там внутри?
— Только несколько моих друзей.
Ее трепет мгновенно возрос, когда понимание обрушилось на нее, как наковальня, упавшая на голову.
— И… э-э, что они делают?
На его лице появилась загадочная улыбка.
— Ждут меня.
И с этими словами он открыл дверь к тому, что, как Алекс знала без тени сомнения, было встречей первоначальных повстанцев Эйвена… Гарсет.
Учитывая тот факт, что она стала свидетельницей одной из первых встреч группы будущих убийц, Алекс обнаружила, что ничего такого революционного не происходило. Не было никаких церемониальных убийств невинных людей, никаких призывов к насильственным беспорядкам и, к счастью, никаких ритуалов кровного соединения слепых преданных. Это была просто кучка молодых меяринов в комнате, болтающих за напитками и подозрительно выглядящими закусками… подозрительно, потому что Алекс полагала, что еду поставлял Торо, и, как сказал Эйвен, Нарсе-де-Тригон едва ли был самым гигиеничным местом.
После того, как его торжественное появление было встречено бурным восторгом со стороны меярин, Эйвен оставил ее в углу с извинениями, сказав, что ему нужно сделать обход. Но она не сводила с него глаз, очарованная тем, как он разговаривал с ними, как он уделял им все свое внимание, обращаясь с ними так, как будто все, что они говорили, было самой важной вещью, которую он когда-либо слышал. Дарриус однажды сказал ей, что Эйвен одарен почти неестественным количеством харизмы, и, увидев, как он общается, Алекс пришлось согласиться.
Он был действительно очень эффектен.
Как бы то ни было, Алекс начала нервничать, все еще не понимая, зачем она здесь.
— Ты выглядишь так, как будто тебе не помешало бы выпить.
Алекс резко обернулась, услышав слова на общем языке, и почувствовала, как ее сердце упало.
— Заин? — Нет, пожалуйста, нет. — Что ты здесь делаешь?
Все еще выглядя таким же потрепанным, как и в последний раз, когда она видела его, Заин поднес ко рту рюмку из Мирокса и выпил содержимое.
— А на что это похоже? — сказал он, проглатывая. — Я пью.
Он протянул руку, чтобы взять два полных кубка с подноса проходящего мимо меярина, и сунул один из
— Глаэрон, — сказал Заин. — Лучший напиток в округе.
— Становится все интереснее и интереснее, — сказала Алекс, не притрагиваясь к напитку, даже когда Заин начал пить свой. — Ты не только преступник, но и алкоголик. Идеально.
— У каждого есть своя роль, — ответил Заин, его глаза странно настороженно осматривали комнату. — Моя просто оказалась одной из самых приятных.
— Что ты здесь делаешь, Заин? — спросила Алекс.
Его взгляд вернулся к ней.
— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, Эйлия.
— И я мог бы спросить вас обоих, но уже знаю ответ, — раздался новый голос.
Алекс повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Нийкс с важным видом подходит к ней.
— Прекрасная Эйлия, — поприветствовал он, похоже, определившись с ее прозвищем на этот день. — Рад видеть, как всегда.
— Виделись несколько часов назад, Нийкс, — сказала она, следуя его примеру и говоря на меяринском, полагая, что лучше не звучать как смертный, учитывая их окружение. — Наверняка есть кто-то еще, кого ты можешь побеспокоить?
— О, как мое сердце обливается кровью, — сказал Нийкс, поднимая руку к груди. — Как мне пережить такой болезненный отказ от моей единственной настоящей любви?
Боже, он был слишком откровенен. Все, что Алекс могла сделать, это закатить глаза, пытаясь подавить улыбку. Несмотря на то, насколько откровенно нелепым был его флирт, с ним действительно было интересно находиться рядом.
— Уверена, ты справишься с этим, — сказала ему Алекс.
— Знаешь, я думаю, ты, возможно, права, — сказал он, выходя из своего образа влюбленного голубка. — И, кроме того, я хотел поговорить не с тобой. — Он повернулся к Заину. — Впервые вижу тебя здесь. Рад, что ты смог прийти сегодня вечером.
Заин слегка кивнул и сделал еще один глоток глаэрона.
Видя, что его новая цель не из тех, кто любит поговорить, Нийкс снова повернулся к Алекс.
— Ты знала, что Заин — самый известный нелегальный торговец в Мейе?
Алекс почувствовала, как у нее скрутило живот.
— Торговец людьми? Ты же не имеешь в виду… — Она вскинула взгляд, чтобы встретиться с глазами Заина. — Ты же не торгуешь людьми, правда?
Губы Заина скривились.
— Я занимаюсь многими вещами, но не перехожу черту под контрабандой живого товара.
Это, по крайней мере, было хоть что-то. Но все же…
— Тогда что же ты провозишь контрабандой? — спросила Алекс.
— Все, что попадется ему под руку, — сказал Нийкс, сердечно хлопая Заина по плечу и игнорируя презрительный взгляд громоздкого меярина. — Он крадет у богатых и тайком вывозит свой товар из города, торгуясь с отчаявшимися смертными, которые готовы отдать руку и ногу за все, что сделано меяринами. Мирокс, в частности, всегда пользуется большим спросом, я прав, Заин?
И снова Заин промолчал, опрокинув остатки кубка и освободив Алекс от ее собственного.