Драгоценная кровь
Шрифт:
Они делали вместе почти все, что полагалось влюбленным. Даже держались за руки и молча смотрели друг другу в глаза. Но никто не делал шаг навстречу. Кассия все чаще примеряла титул баронессы Фальвикской. «Если знания так преображают, значит, и правда совсем скоро проклятие сойдет на нет», — думала она.
От истории Кас перешла к точным наукам. Тут мастер Зорам радовался каждому успеху ученицы больше нее самой, а юный Зерок скрипел зубами, рискуя стереть их в порошок. Маг позволял ей смотреть в ночное небо через трубу и рисовать звезды
Учение отнимало бездну сил. Однако каждый вечер и за трапезой Кас встречалась с Сэром Седриком. День ото дня их беседы становились все более содержательными. От избытка знаний кружилась голова, но Кассия упрямо совершенствовалась. А главной причиной ее упорства был именно молодой барон. Его восхищение подстегивало девушку.
— Сперва ты неразумная селянка, и вот уже светская дама, — хлопал в ладоши Седрик. — Браво!
Вернувшись со своей заимки, Саймон тут же навестил дочь. Казалось, он не обращал внимания на разительные перемены. Саймон удивился лишь тому, что Кас не уследила, как Сэм и Трев подались на фронт. «Ну, один сразу рвался, — усмехнулся он. — А второй выбрал верный способ преданность доказать».
Как Кассия ни упрашивала, как ни умоляла, Саймон не задержался в замке. «Не место нам здесь. Простые мы люди», — виновато пояснял он. Только девушка ни за что на свете не променяла бы свое положение на былую свободу. Собственно, свободу от чего? От комфорта, от роскоши, от уважения, от человека, который тебе дорог? Тут Кассия совершенно точно решила для себя, чем именно пожертвует.
Милани вбежала в комнату, игнорируя все правила хорошего тона.
— Вернулись! Они вернулись! — крикнула она возбужденно. — Госпожа! Солдаты входят в город! Неужто мы победили демонов?
— Если бы так, — неожиданно мрачно отозвалась Кас. — Краем уха я слышала, что войска возвращаются в глубь страны, чтобы перегруппироваться, а наши — домой. Осада столицы демонов оказалась нам не под силу.
Тем не менее воинов встречали как победителей. Радовались женщины, обнимая своих мужей и сыновей. Играла музыка, звенели бубны, вокруг процессии носился размалеванный арлекин. Кассия и Седрик поднялись на балкон, откуда открывался прекрасный вид на площадь внешнего замка. Здесь яблоку было негде упасть: народ ликовал.
Вернувшийся отряд сильно отличался по составу от уходившего. Кас напряженно всматривалась в лица солдат. На площадь выкатили бочки с дешевым вином. Знакомый запах отозвался в сердце сладкой тягучей болью. Грянули медные трубы. Гарнизонные вояки оттеснили толпу, обеспечив широкий коридор. Тяжелая решетка въездной башни поползла вверх. Внутренний замок сказочным чудищем распахивал зубастую пасть, а по подвесному мосту уже шагали кони с закованными в броню седоками. Флаги Империи, словно крылья, развевались над конницей.
У Кассии перехватило дыхание, когда среди мужчин в доспехах она узнала Тревора. Тот приветливо махал рукой в латной перчатке восторженным горожанам, другой рукой придерживая снятый шлем. А лошадь его вел под уздцы Самуэль. Впустив отряд, решетка снова вернулась на место, предоставив простому люду возможность веселиться по-своему.
Не помня себя от радости, Кассия ринулась во внутренний двор замка, чтобы встретить своих мальчишек уже там. В самом же замке кипела работа. Накрывались столы и готовились праздничные яства, доставались из погребов сладчайшие вина.
Все рыцари спешились, и барон Седрик вышел к ним во двор. Он стоял на ступенях, немного обескураженный, но довольный.
«Интересно, помнят ли эти двое об обстоятельствах расставания?» — хихикнула про себя Кас, заметив, что Тревор небрежно вручил узду своей лошади начальнику гарнизона, как какому-то конюху. Сэм, приняв у Трева его шлем и походную сумку, скрылся за дверьми казармы. Рыцари же выстроились перед бароном и как один опустились на колено.
— Поднимайтесь, благородные мужи! — воздев руки, воскликнул Седрик. — Войдите в мой дом дорогими гостями и не отказывайте себе ни в чем.
Рыцари последовали за бароном внутрь. Каждая вмятина, каждая царапина на отполированной до блеска броне — след страшной битвы. Тревор отстал нарочно. Он возвышался перед Кассией статуей героя, молчаливый и чужой. На его лоб легли не по годам глубокие морщины. Вдруг Трев обезоруживающе широко улыбнулся.
— Прежний… — ахнула Кас, и слезы покатились по ее щекам.
— Не реви, дурочка, я живой. — Он притянул подругу к закованной в железо груди.
— Вот и исполнилась твоя мечта, — всхлипнула она.
— Скорее, я приобрел новую. — Тревор отстранился и взглянул Кассии в лицо.
— Какую?
— Чтобы никогда нигде не было войны.
Глава пятая,
в которой трое снова вместе
На праздник Кассию никто не пригласил. Она томилась в своих покоях, забытая всеми. Вышивание не отвлекало. Вертлявая игла так и норовила впиться в пальцы, да поглубже. Даже Милани знала больше о закончившемся походе. Как и прочие слуги, она ублажала гостей.
«Барону явно не понравилось, что я покинула его на балконе, — корила себя Кас. — Будь я сдержанна, сидела бы за столом, слушала бы истории».
В дверь украдкой постучали, Румяная Милани шмыгнула внутрь.
— Что скребешься, словно мышь? — Кассия болезненно поморщилась.
— Там так весело… — Служанка прижала руку к сердцу.
— То там, а я здесь, — не скрывал досады, ответила Кас.
Она снова едва не плакала. Только теперь не от счастья, а от обиды. Принесенные в покои кушанья давно остыли. Кассия не притронулась к ним из принципа. Эхо голосов и музыка струились по коридорам, распространялись по печным трубам и дразнили, дразнили…