Драгоценная кровь
Шрифт:
— Как-то не особенно дружелюбно встречают, — послышался гадкий внутренний голос. — И они не уважают нас.
Воины расступились. В пятно света плавно, словно кошка, вышел Сэр Седрик. Он возмужал и сделался еще прекраснее, чем прежде. Барон распахнул объятия.
— Моя нареченная, — произнес он, — какая неожиданность! Как же я рад встретить тебя целой и невредимой!
Кас смотрела прямо на Седрика. Язык не слушался, фразы рассыпались, а мысли путались. Счастье оттеснило все! Оно разлилось по
— Кассия? — позвал барон. — Ты что, не узнаешь меня?
На мгновение черты его лица исказились. Появилось в них что-то трусливое, шакалье. Но только на мгновение.
— Простите, Сэр, — поклонилась Кас. — Дорога утомила, а радость от встречи все равно не высказать словами.
— Пропустите меня! Это моя девочка! — взревел Саймон где-то за спинами солдат.
Плотный ряд снова разомкнулся, как лопнул. Отец обогнул Седрика и вырвался в центр площадки. Саймон совсем не изменился. Только шрамов да морщин на широком лице стало куда как больше, чем до войны. Он взглянул на дочь и побледнел.
— Что?. Как?. Кто?. Кто сотворил это с тобой? — Таким растерянным Кассия не видела Саймона никогда.
— О небо Невендаара! — приблизившись, воскликнул Седрик. — В неверном свете я не разглядел… Мое несчастное дитя!
Он прижал Кас к груди. Сердце барона колотилось, будто у зайца, спасавшегося бегством.
— Мы накажем виновных, — шептал Седрик, осторожно целуя девушку в лоб.
— Кассия, скажи что-нибудь! — взмолился Саймон. — Кто тебя так обидел?
— Наверняка те же бандиты, что напали на бедного Жеро, — поспешил вставить барон. — Страшное преступление! Но возмездие их настигнет, найдет свою цель.
Пришел черед Кас путаться. Чем-чем, а целью возмездия она становиться не желала.
— Я спаслась чудом, — солгала девушка.
«Потом я расскажу ему все», — решила она. Кассия уже не надеялась на праздник в свою честь. Бедняжка жаждала поскорее остаться с Седриком наедине. Нет, не выяснять отношения — просто пожаловаться на бесчинства Жеро и его людей.
— Плохая идея, — возразила Виллоу. — Все рассказывать нельзя. Побудь немного безобидной и милой жертвой, какой ты и являешься.
В замке наскоро организовали ужин в большом зале, только есть Кас совершенно не хотела. Барон сидел далеко, на другом конце стола, зато Саймон не выпускал холодных, израненных ладоней дочери из рук.
Кассия совсем не удивилась, обнаружив среди гостей отца Теофила. Тот, как всегда, красиво и много говорил о благодати Всевышнего и о доблестно сражавшихся во имя процветания Империи воинах. Однако девушка не могла не заметить четки из очень знакомых алых камней, что священник перебирал толстыми пальцами.
После трапезы Седрик сразу же поднялся к себе, сославшись на плохое самочувствие. Кассию же слуги проводили в новые покои. Ее старая комната принадлежала теперь советнику и другу барона. Оттого девушку и поселили в башне, которую прежде занимал покойный мастер Зорам.
— Далековато, зато шум строительства не побеспокоит тебя, — пояснил Саймон. — Сэр Седрик позаботился обо всем. Завтра тебе подыщут приличную служанку.
— Не нужно, — покачала головой Кас. — Я не неженка. Служанка — это жалованье. А жалованье — это лишние траты. Они ни к чему, пока казна Фальвика пуста.
— Казна? — изумился тот. — Не помню, чтобы барон жаловался на нехватку золота.
— Конечно, не жаловался, — вздохнула Кассия. — Благородные люди не любят говорить о финансовых затруднениях.
Саймон нерешительно мялся на пороге. В богатых одеждах отец смотрелся неестественно. Как наряженный в платье медведь бродячего циркача.
— Зайди, — предложила Кас.
— А здесь… вполне уютно. — Саймон обвел захламленную комнату взглядом.
— Он говорит не о том, о чем хочет, — предупредила призрачная старуха, тоже осматривавшая новое жилище.
— Спроси меня, о чем хочешь. — Кассия приблизилась к большому пыльному окну.
Саймон вытер лоб рукавом, пододвинул к себе стул и сел. Кас подозревала, что отца мучает совесть, жалящая сотней диких пчел. Ведь он не поинтересовался судьбой дочери. Не поехал разыскивать ее по возвращении.
— Это из-за проклятия, да? — спросил он с опаской. — Из-за проклятия с тобой поступили так?
— Ты про раны? — с напускной беззаботностью уточнила та.
— Про них, — кивнул Саймон.
— Мое проклятие, как ты его называешь, — спасение Фальвика, — гордо объявила Кассия. — На деньги, что Жеро выручал от продажи самоцветов, покупалось будущее здешних мест. Если бы подлец не крал у Фальвика, город бы уже кипел жизнью.
— Постой, — перебил он. — Это не жестокие бандиты, а… Жеро?
— Не совсем.
Правда рвалась наружу, и она рассказала отцу о своих приключениях. Кассия гордилась своим жертвенным подвигом, своим вкладом в победу и возрождение Фальвика. Только Саймон отчего-то не проникся ее настроением. Отец мрачнел с каждой минутой и с каждым витком истории.
— Вот тебе и на, — крякнул Саймон. — Мне плел, что с тобой полный порядок, а Жеро просто нуждается в советах. Подумал я еще тогда: какие, в пень, советы? Что ты, малявочка, знаешь о фортификации? Как же я виноват!..
— Седрик не догадывался, — твердо отрезала Кас. — А я не плакалась.
— В любом случае, мне придется серьезно потолковать с ним, — подытожил отец.
Саймон хлопнул себя по коленям, сказал, что время позднее, и, попрощавшись с дочерью, покинул башню.