Драгоценности солнца
Шрифт:
Брось, Джуд, у тебя нет никаких способностей к самовыражению, подсказало неверие. Делай, что знаешь, как умеешь. Все равно твою работу никто не станет публиковать. Ты и так разбаловалась. Придерживайся первоначального плана и покончи с сомнениями.
Разумеется, никто не станет публиковать это, признала Джуд, вздыхая. Получается слишком длинно для статьи и даже для монографии. Больше двадцати легенд, точнее двадцать четыре. Правильнее было бы выбрать лучшие шесть, детально проанализировать их и понадеяться на интерес какого-нибудь заштатного научного журнала. Да, сделать так было бы разумно и правильно.
На уголок стола опустилась бабочка, затрепетали синие, как кобальт, крылышки. На мгновение Джуд показалось, что она и бабочка разглядывают друг друга с одинаковым интересом.
И вдруг послышалась музыка, трубы и флейты, и грустный шелест струн арфы. Музыка словно волной залила сад, и Джуд перевела задумчивый взгляд на зеленые холмы.
Как можно в таком волшебном месте оставаться благоразумной Джуд? Волшебство уже коснулось ее, остается только раскрыться ему навстречу.
К черту научное исследование! Ей же хочется написать книгу. Хватит цепляться за прошлое, за чужие ожидания, пора наконец рискнуть и сделать что-то новое, то, о чем она не смела и мечтать. И неважно, что ждет ее, провал или успех, она имеет право на свободный выбор.
Неверие еще что-то бормотало, но Джуд уже не слышала его.
За окнами моросил дождь и клубился туман. В маленьком очаге на кухне моего коттеджа трепетало пламя. На столе стояли намокшие от дождя цветы, легкий парок поднимался над чашками с чаем, и Эйдан рассказывал мне легенду.
Его голос похож на его страну, музыкальный и поэтичный. Эйдан — хозяин паба в деревушке Ардмор, паба, принадлежащего его семье на протяжении многих поколений, он им успешно управляет. Там царит очень уютная и радушная атмосфера. Я часто вижу, как, работая за стойкой бара, он что-то рассказывает посетителям или слушает их. В пабе часто играет музыка, посетители разговаривают, пьют пиво или виски, чай или лимонад.
Эйдан очень привлекателен, он нравится женщинам, и ему доверяют мужчины. У него легкая, обаятельная улыбка, и он умеет держать себя в узде. Вот что он рассказал мне в тот дождливый день в тишине моей кухни.
Джуд прижала руки к губам, ее глаза засияли от радости открытия. Вот оно! Начало. Какое волнующее, какое пьянящее мгновение.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, а затем, не отрываясь, напечатала всю историю Красавицы Гвен и принца Кэррика, рассказанную Эйданом.
Перечитав написанное, она добавила еще несколько абзацев: про то, как Эйдан это рассказывал, как огонь согревал ее кухню, как солнечный луч прорвал облака и улегся на столе в ее доме.
Затем она вернулась к началу, кое-что поправила, облекая в более выразительную форму. Открыла новый файл. Теперь ей нужен пролог. Он уже выстраивался в ее голове и под ее быстрыми пальцами появлялся на экране.
Джуд казалось, что душа ее поет. Мелодия была простой, слова тоже, но какие чудесные: Я пишу книгу!
Эйдан стоял за забором и не мог отвести от нее глаз. Она сидела среди цветов и скользила по клавишам своей умной машинки так сосредоточенно, будто от этого зависела ее жизнь.
Нелепая соломенная шляпа прикрывала от солнца ее глаза. Очки в тонкой металлической оправе съехали на кончик носа. Ярко-синяя бабочка порхала над ее левым плечом, будто читала слова на экране.
Джуд ритмично постукивала ногой под неслышную музыку и улыбалась. Даст ли она ему прочитать то, что, как видно, так нравится ей? Виновата любовь или Джуд и вправду так прекрасна и вся словно светится?
Он не хотел мешать, поэтому просто стоял у калитки, держа в согнутой руке то, что принес ей.
Джуд вдруг прекратила печатать, прижала руки к сердцу и резко обернулась. Их глаза встретились, и даже на таком расстоянии он увидел, как быстро меняется их выражение. Удивление, радость, легкое смущение, которое так часто затуманивает ее взгляд.
— Добрый день тебе, Джуд Фрэнсис. Приношу извинения за то, что прервал твою работу.
— Ой, ну… — Она оглянулась, потому что почувствовала его присутствие. Как? Она и сама не знала, просто что-то изменилось в воздухе. — Все нормально. — Она нажала на пару клавиш, чтобы сохранить и закрыть файл. Сняла и положила на столик очки. — Ничего важного. — Это безумно важно, хотелось прокричать ей. Это целый мир, мой собственный мир! — Я понимаю, как странно видеть меня здесь… — Она встала из-за стола.
— Почему? Чудесный день. Прекрасно провести его на свежем воздухе.
— Да… да, конечно. — Она выключила компьютер, чтобы не разряжать батарею. — Я потеряла счет времени.
Она сказала это так, будто признавалась в грехе на исповеди. Эйдан рассмеялся, открывая свободной рукой калитку.
— Похоже, ты получала удовольствие и заодно дело делала. Так зачем же беспокоиться о времени?
— Тогда скажем, что пора сделать перерыв. Чай, наверное, остыл, но…
Джуд осеклась, увидев, что он принес. Ее глаза засверкали от восторга, и она бросилась к нему.
— Ой, у тебя щенок. Какой милый!
Малыш заснул по дороге, но теперь, разбуженный голосами, зашевелился, широко зевнул и распахнул огромные темно-коричневые глаза. Меховой черно-белый шарик с длинными ушами, забавным хвостиком, свернувшимся между лапками, радостно взвизгнул и попытался выскользнуть из рук Эйдана.
— Какой ты красивый, какой чудесный! А какой мягкий, — прошептала Джуд, когда Эйдан передал ей щенка. Она уткнулась носом в шелковистый мех, и щенок тут же облизал ее лицо.
— Думаю, нет смысла спрашивать, понравились ли вы друг другу. Любовь с первого взгляда, в которую, как заявляет наша Джуд, она не верит.
— Как можно устоять перед таким чудом? — Джуд подняла щенка на вытянутых руках, и он пришел в полный восторг.
— Собака Клуни ощенилась несколько недель назад. Я выбрал самого бойкого. Он отлучен от матери и готов к новому дому.
Джуд присела на корточки, поставила щенка на землю, и он тут же вскарабкался к ней на колени и перевернулся на спину.