Драгоценности

Кингсли Джоанна

Он не ответил. Джозеф, опасаясь, как бы не обидели его любимую внучку, пошел в наступление:

– Как ты придумала такой дизайн, Пет? За долгие годы работы я не видел ничего подобного.

Пет и сама не знала. Идея пришла внезапно.

– Помню, в раннем детстве… я нашла одну драгоценность, спрятанную в животе Раффи. – Пет засмеялась. – Ты ведь помнишь Раффи, мама, моего игрушечного жирафа? Это была женщина с плечами из жемчуга, с головой, покрытой эмалью, и с глазами из сапфиров. Она сверкала, как принцесса.

Стив пристально

смотрел на дочь. Ах, если бы он мог остановить ее!

– Драгоценность в жирафе? – Стив натужно улыбнулся, но в его тоне слышалось предостережение.

– Разве не помнишь, папа? Я показала ее тебе, а ты сказал, что эта женщина – от дьявола, и забрал ее. Ты просил меня тогда забыть о ней, и я так и сделала. Это было как в сказке. Но когда я начала обдумывать идею подарка, я вспомнила и сразу нарисовала свою фею.

– Пет, – начал Стив, – я не думаю…

Джозеф вскочил с кресла.

– Когда это было, Пет?

– Когда? – переспросила она. – Не знаю. Подожди-ка. Тогда только что выбрали Кеннеди, значит, это был 1960 год. Мне было восемь. – Она посмотрела на отца. – Почему ты сказал, что она плохая, папа?

– Потому что это правда.

– Что? Так, значит, Пет не привиделась та драгоценность? – изумился Джозеф.

– Она была как маленькая куколка, – пояснила Пет, – но только верхняя половина. И вся в алмазах и рубинах – думаю, настоящих.

– Если тебе было восемь, – Джозеф покачал головой, – ты уже могла определить, настоящие они или нет. Я многому научил тебя к тому времени.

– Это не было моей фантазией, ведь так, папа?

Стив наклонился вперед и обхватил голову руками.

– О чем сейчас рассказала Петра? – строго спросил Джозеф.

Ощутив напряженную атмосферу, Беттина испуганно посмотрела на мужа.

– Стефано? Что это значит?

Голос дочери подействовал на Джозефа как удар гонга. Он подбежал к Стиву:

– Говори!

– Хорошо! – закричал Стив. – Да! Она права! Это было на самом деле. Алмазы были настоящие. И дорогие.

– В 1960 году! Ты прятал целое состояние, а твоя жена прозябала в этой вшивой дыре, потому что мы сидели без денег! – Джозеф изо всех сил встряхнул зятя.

– Деда, – закричала Пет, – прекрати!

Но Джозеф словно сорвался с цепи:

– Ты позволил моей дочери болеть, имея деньги на лучших докторов, которые могли спасти ее?

– Да! Ну и что! Возможно, я был не прав, но…

Джозеф перешел на голландский.

– Ублюдок! Грязная, вонючая, проклятая скотина!

– Не надо! – Плача, Пет схватила деда за руку и попыталась оттащить от отца. – Пожалуйста!

– Посмотри на нее. – Джозеф показал на Беттину, которая сидела в своем кресле, переводя бессмысленный взгляд с мужа на отца. – Посмотри, что с ней сделали, что ты с ней сделал!

– Деда! – снова закричала Пет. – Пусть он объяснит. – Она умоляюще взглянула на отца: – Ты ведь сейчас все объяснишь, папа? Расскажи нам.

– Да,

Стив, – сказал Джозеф уже спокойнее. – Расскажи нам все. Расскажи своей дочери, почему ей пришлось жить без матери все эти годы. Почему ее папаша, черт побери, оказался таким эгоистом, что не пожелал платить за частный госпиталь, где бы Беттину вылечили.

– Все было совсем не так. – Стив застонал, как раненое животное.

– А как? Отправив жену в ад, ты спрятал состояние и ждал, пока она умрет, чтобы наслаждаться потом своим богатством? Как все было, ублюдок?!

– Это был ад. И он продолжается.

– Продолжается? Ты хочешь сказать, что ты в аду? Где же он, твой ад? – Джозеф схватил зятя за пиджак, но Стив оттолкнул его, и старик упал.

– Перестань! – заплакала Беттина, обхватив голову руками и съежившись в кресле. – Петра, пусть они прекратят.

Пет обняла мать.

– Все хорошо, мама, все хорошо. – Она взглянула на мужчин. – Посмотрите, что вы с ней делаете, и перестаньте ссориться. Сейчас же!

Стало так тихо, что было слышно только тяжелое дыхание Джозефа, всхлипывания Беттины и финальные аккорды первой симфонии Малера.

Стив смотрел на жену, свекра, дочь. Что сказать им? Как объяснить им то, чего он сам не понимает. Ведь ему не удалось найти украденное наследство, он не смог продать свою единственную драгоценность и воспользоваться ею. Чувство вины, злость, стыд, напряжение – все это терзало и мучило его.

Они все смотрели на него, ждали и надеялись услышать объяснение, но Стив молчал. Внезапно он стал задыхаться. Ему больше нельзя оставаться здесь. Надо уйти. Стив схватил пальто и выбежал из квартиры.

– Стефано? – прошептала Беттина. – Папа? Куда он пошел, папа?

– В ад, надеюсь, – буркнул Джозеф. – Но не волнуйся, Тинта, мы позаботимся о тебе. Он нам больше не нужен.

– Стефано, – позвала Беттина. – Петра! Папа! Я хочу к мамочке. Петра, мой ребенок. Где мой ребенок? Отдайте мне моего ребенка!

Она завыла. Пет хотелось заткнуть уши и спрятать голову под подушку. Но она попросила деда принести матери лекарства и, взяв ее за руки, повторяла:

– Я здесь, мама. Это Петра, я здесь. Со мной все хорошо. Я твой ребенок, мама. Все хорошо, у нас все хорошо.

Только через час Беттина успокоилась и заснула. Пет стояла и смотрела на беспорядок в комнате. Пахло горелым пирогом. Брошка-русалка лежала на полу. Пет опустилась на колени и подняла ее.

Так и не поднимаясь с колен, она смотрела на то, что осталось от их веселого Рождества.

Глава 8

Стив не вернулся. Один из его полупьяных приятелей-итальянцев явился к ним через несколько дней после Рождества за его одеждой и другими вещами. Он дал им клочок бумаги с адресом квартиры, которую снял Стив, но Джозеф был слишком зол, чтобы встречаться с зятем, а Пет слишком обижена на отца.