Драгоценности
Шрифт:
– Почему, папа?
– Потому что это принесет ему очень много бед. А сейчас быстро отправляйся в постель. Иди же!
Пет соскользнула с колен отца, но не ушла, а смущенно топталась на месте.
– Разве такая красивая вещь может быть плохой, папа?
– Я знаю, малышка, только одно – что для меня она была плохой. Очень плохой.
– Как, расскажи?
– Она… Если бы я не видел ее… моя жизнь сложилась бы иначе.
– И меня бы не было?
Его лицо смягчилось.
– О нет, моя драгоценная bambina, – улыбнулся Стив. – Ты убеждаешь меня в том,
Он встал, взял дочку на руки и понес в постель.
– Папа, почему, если эта вещь плохая, ты хранишь ее? – сонным голосом спросила Пет.
Стив не знал, что ответить. Он подоткнул одеяло, поцеловал девочку и проговорил:
– Спи, моя радость, уже идет волшебник.
Утром Пет схватила Раффи, но не нашла на его теле и следа вчерашних событий. Ни одной дырки, ни одной торчащей нитки. Однажды папа сказал ей, что сны иногда походят на жизнь, но это просто фантазии, которые приходят ночью и уходят утром.
Но ведь куколка с жемчужными плечами и голубыми сапфировыми глазами была настоящей. Или нет?
Пет сомневалась во всем, но одно знала точно. Она никому не расскажет об этом. Никогда.
Глава 6
Нью-Йорк, 1966 год
В это дождливое воскресенье в конце апреля простуженный Стив лежал в постели, а Джозеф работал для своего главного клиента. Мужчины с сожалением сказали Пет, что сегодня придется пропустить поездку к маме, поскольку некому сопровождать ее. Пет подошла к коробке, где хранились деньги, взяла несколько долларов, сунула их в карман, потом быстро и тихо выскользнула из квартиры. Через час она уже ехала в электричке.
Только недавно Пет узнала о том, как арестовали бабушку и как дедушка спрятал маму, чтобы спасти ее. Раньше от Пет скрывали правду.
Но однажды, придя домой, Джозеф увидел, что Пет плачет над книгой о войне, и решил: девочке нужно все узнать. Она поймет, раз уж читает «Дневник Анны Франк».
– Деда, она была всего на год старше меня, когда умерла, – сказала Пет, размазывая слезы по лицу. – В пятнадцать лет.
– Да, она была ровесницей твоей матери.
– Это несправедливо!
– Ха, какая же справедливость у нацистов? Они строили мир, в котором справедливость была бранным словом, глупой детской надеждой. – В его голосе зазвучала старая ненависть, до сих пор не изжитая. – Твоя мать не была бы там, где оказалась сейчас, если бы не нацисты.
И Джозеф поведал внучке о тех годах. Он рассказал о чердаке, где они прятались, о добром докторе, который помог им, о том, как ужасно долгие часы сидеть молча. Джозеф ответил на все вопросы о том, что они ели, что читали, как Беттина училась.
Конец истории оставался неясным.
– Но что же случилось потом, дедуля?
– Потом?
– Да. Что было дальше? Как вы вышли?
Его лицо исказилось болью, и он отвел взгляд.
– Война кончилась, – сказал Джозеф и вышел из комнаты.
Стоя одна на дороге, Пет разглядывала ненавистное серое каменное здание, где ее мать проводила свои дни. Сквозь зарешеченные
Почему маме приходится тут жить?
Пет набралась смелости и вошла. Она не должна огорчать маму. Даже в те дни, когда Беттина не замечала или не узнавала ее, девочка надеялась, что со временем мама выздоровеет. Возможно, даже сегодня.
Охранник посмотрел на Пет с удивлением, хотя и узнал ее.
– Ты одна, малышка?
Впустят ли ее?
– Мой папа заболел, а дедушка работает. Можно мне повидать маму? Она ждет меня…
– Скажи мне ее имя.
– Беттина д’Анжели.
Охранник проверил списки.
– Хорошо. Она не опасна, повидайся с ней. Но тебе не разрешат взять маму на прогулку. Пройди прямо вниз, в холл. Она, наверное, там.
Охранник показал девочке на двойные двери с армированным стеклом, но она и так знала дорогу. Пет много раз видела, как папа и дедушка входят в эти двери.
Вскоре она оказалась в совершенно чуждом мире. В вестибюле с зелеными стенами сидел за столом еще один охранник, а за ним была стальная дверь с маленьким зарешеченным окном. У него на поясе висела огромная связка ключей, которые громко звякнули, когда он встал, чтобы открыть дверь.
– Твоя мама в холле. Знаешь дорогу?
Пет слышала, как дверь, лязгнув, захлопнулась за ней. Девочка задрожала от страха, но подавила желание попросить, чтобы ее выпустили, и пошла вперед.
В этом странном месте со всех сторон доносились крики. Мимо прошли двое больных с такими страдальческими глазами, что Пет потупилась. Теперь она поняла, почему ее всегда оставляли снаружи. Ей еще рано посещать такие места.
Миновав еще одну охранницу, Пет вошла в большой холл. Все здесь бесцельно бродили из угла в угол, одни с отрешенными лицами, другие со страшными гримасами. Девочка даже не представляла себе, что ее мать живет в таком ужасном месте.
– О Господи! – Пет оглядела прокуренную комнату, пытаясь отыскать Беттину, но поняла, что ее тут нет.
Можно, конечно, спросить охранницу, как найти миссис д'Анжели, но что, если ее не пустят к маме? Или вообще выгонят? В любом случае охранница была занята, утихомиривая двух пациентов, которые играли в карты. Пет пошла наверх по лестнице. В последний их приезд мама махала им из окна на третьем этаже. Девочка вспомнила лицо Беттины и решила, что это четвертое окно от угла.
На третьем этаже были серые металлические двери с маленькими окошками. Пет заглядывала в каждое и видела комнатушки с кроватью, столом и одним стулом. На окнах были цветастые занавески, а на стенах висели картинки. В одной комнате старик читал книгу, в другой на постели лежала молодая женщина. Пет почувствовала себя увереннее. По крайней мере здесь чище и тише, вроде и жить можно.