Драгоценности

Кингсли Джоанна

Было уже три часа ночи, когда Андреа сказала:

– Ты можешь использовать меня.

Марсель сонно усмехнулся.

– Нет, я говорю не о сексе, а о деле. Вспомни, почему я пришла к тебе…

– Ах да, предложение.

– Траханье всего лишь часть его. Ты хороший любовник, Марсель, но нас связывает не только это. – Он нахмурился, раздраженный собственническими нотками в ее голосе. – Я готова помочь тебе в делах. Твой отец болен, я же выросла в среде ювелиров. Отец не дает мне возможности проявить себя, поэтому я предлагаю свои услуги тебе.

Марсель

мгновенно осознал все выгоды такого предложения. Ему понадобится помощь после смерти отца – он не сомневался в этом. Так почему бы не воспользоваться той, у кого он может попросить совета даже ночью – в перерывах между оргазмами.

К несчастью, штат в Нью-Йорке был полностью укомплектован.

– Я не могу много платить тебе.

– Я ничего не требую.

– Ничего?

– Абсолютно. В течение полугода. После этого, если я докажу, что полезна фирме, ты назначишь мне хорошее жалованье, не считая процента от сделок.

– Идет!

– Отлично! – обрадовалась она. – А теперь снова трахни меня, чтобы скрепить нашу сделку.

– Как было бы хорошо, если бы все контракты приносили столько удовольствия, – пробормотал Марсель.

В офисе «Тезори» царила тишина. На одной из пепельниц лежала дымящаяся гаванская сигара. Антонио Скаппа размышлял в одиночестве.

Ему нужен «Дюфор и Иверес». Черт, почему старик отказался продавать фирму? Он же умирает…

Что ж, Антонио подождет. Марселю явно не справиться с таким сложным делом. Через год он пойдет на все, лишь бы избавиться от ответственности.

Антонио не отличался терпением, но обстоятельства научили его скрывать свои чувства.

Он запер дверь в офис, подошел к окну и задвинул занавеску. На улице не было никого, однако Антонио не хотел рисковать.

Он подошел к стене, отодвинул картину, за которой находился сейф, набрал шифр, открыл дверцу и осторожно вынул оттуда свое самое главное сокровище. Именно оно помогло ему начать новую жизнь, но из-за него Антонио мог потерять все.

Он повертел в руках парфюмерный флакон Ла Коломбы – настоящую половинку, соединенную с подделкой, – и улыбнулся.

– Спасибо, мать, – тихо сказал Антонио. – Ты – старая шлюха.

Книга третья

ОГРАНКА

Глава 1

Нью-Йорк, осень 1975 года

– Это очень идет вам, – сказала Пет, стоя за спиной у леди Маргарет Пэккенхэм. Ее клиентка сидела перед огромным, во всю стену зеркалом и разглядывала четыре нити тщательно подобранного розового жемчуга у себя на шее.

– Да-да, – с энтузиазмом отозвалась леди Маргарет. – Я слышала, что в древности жемчуг измельчали и пили с вином, чтобы улучшить цвет лица. Но я найду для ожерелья другое применение. – Пожилая дама фыркнула. – Будь проклята моя бледность, но я ни за что не растолку жемчужины!

Пет улыбнулась. Леди Маргарет Пэккенхэм последние полвека была постоянной клиенткой «Дюфор и Иверес», а последние два года всегда просила, чтобы ее обслуживала Петра д'Анжели. Девушка

терпеливо сносила надменный тон леди Маргарет и то, что она молола чушь с самым значительным видом.

– Вы достигнете того же эффекта, если будете носить ожерелье, – сказала Пет. – Смотрите, как жемчуг оживляет вашу кожу. Вы просто светитесь.

Леди Маргарет пристально оглядела себя в зеркало.

– Гм, да… теперь, когда вы это заметили…

Они находились в одном из небольших салонов на третьем этаже, предназначенных для продажи дорогих изделий самым богатым покупателям. В каждом салоне перед зеркальной стеной стоял туалетный столик в стиле эпохи Людовика XVI. Темно-вишневые стены и специально подобранное освещение превращали комнату в маленький театр, где клиентка чувствовала себя королевой, примеряющей при свечах свои украшения.

Пет немного отошла, ожидая, пока затянувшееся молчание и тщеславие сделают свое дело. На ее глазах титулованная гранд-дама, разменявшая восьмой десяток, превращалась в молоденькую девушку из Северной Каролины. Пятьдесят семь лет назад леди Маргарет повстречала английского баронета средних лет, приехавшего в одну из колоний. На обратном пути из Америки лорд Пэккенхэм внезапно умер, а его состоятельная вдова осталась на родине. Леди Маргарет, гуляя по Пятой авеню, заглядывала в «Дюфор и Иверес» так же часто, как другие женщины в лавку зеленщика. Она не всегда что-то покупала, тем не менее Пет серьезно относилась к ее посещениям.

– Я всегда считала, что жемчуг – самое романтичное произведение природы, – проговорила Пет. – Вы знаете древнюю персидскую легенду?

– Нет.

– Персы считали, что устрицы в ясную ночь всплывают на поверхность моря, и если на каплю воды падает лунный свет, она превращается в жемчужину.

– Как мило! – воскликнула леди Маргарет, но Пет видела, что она все еще сомневается.

– Это жемчуг самого высокого качества, тройной А. Сейчас поставки природного жемчуга сокращаются, и думаю, через пару лет он удвоится в цене.

Леди Маргарет провела пальцами по нитям жемчуга, обвивавшим ей шею.

– О Боже, как они мне нравятся, но у меня уже есть две нити белого жемчуга.

Пет поняла, что настало время пустить в ход главный аргумент:

– Полагаю, леди Маргарет, ваше имя обязывает вас приобретать жемчуг.

– При чем здесь мое имя? – удивилась клиентка.

– Как, вы не знаете? Маргарет происходит от греческого margaron, что означает жемчужина.

– Боже правый, а я всегда думала, что от маргаритки. Я ненавижу этот цветок, растущий повсюду.

– А вы редкая жемчужина.

Старуха просияла и вновь повернулась к зеркалу. Решение созрело.

– Сколько, вы сказали, это стоит?

Вообще-то Пет еще не говорила. Она никогда не называла цену до тех пор, пока ее не спрашивали. Тем более что цена интересовала леди Маргарет меньше всего.

– Двадцать семь тысяч долларов. Старуха кивнула.

– Ожерелье очень украсит черное платье, которое я купила позавчера, и отлично замаскирует мою шею. Увы, в последнее время я немного постарела.