Дракон 3. Книга 3. Иногда они возвращаются
Шрифт:
«Красиво излагаешь, — усмехнулся Громов, с интересом наблюдая эту сцену. — Ты думаешь, он что-то понял?» — «он вообще-то умный, — отвечал Чижиков. — Иногда даже слишком». — «Может, он у тебя заболел? — предположил Дюша. — Укачало его там, к примеру. Или шок у кота. Может, его за шкирку вытащить?» — «Можно, конечно, — кивнул Котя, — но только наши отношения всегда строились на взаимном уважении. Вот тебе бы понравилось, если бы тебя за шкирку?» — «Слышь, брат, — положил тяжелую руку на плечо Чижикову Дюша. — Это всего лишь кот! отношения, то-сё, это я понимаю, но если коту дурь в голову ударила, нужно с ним не разговаривать, а взять и вытащить. хочешь, я вытащу?» Шпунтик посмотрел на Громова с легким интересом. «Видишь? — указал на кота Чижиков. — он все понимает. Вон как на тебя зыркнул». — «Ну как хочешь, — махнул рукой Дюша. — Словом, вон та спальня в твоем распоряжении, коту я лоток подготовил, стоит в туалете. Как только твой кот придет в себя и соизволит
Ощущения счастья от посещения страны мечты не было.
Оно и понятно: когда летишь и предвкушаешь, а тебя берут и засовывают на пару тысяч лет в прошлое и заставляют выполнять миссию по спасению мира, благополучное возвращение в свое время как-то уже не гарантирует дальнейшей безопасности. Движуха может начаться в любой момент и по любому поводу. Сейчас Котя был бы рад оказаться не в Пекине, но в своей до последней половицы знакомой квартире на Моховой — и ничего не знать ни про спасение мира, ни про удивительные предметы, ни про загадочных людей, которые за ними охотятся. Странный временной сдвиг, объединивший его рейс с рейсом Сумкина, «Илиада» на древнекитайском, Борн на борту самолета, наконец, невероятное происшествие при прохождении границы — есть отчего навернуться головой человеку, куда более искушенному. И как со всем этим теперь разбираться, Чижиков совершенно не представлял. он бы с удовольствием с кем-нибудь обсудил события последних дней, рассказал историю, в которую влип с головой, от начала и до конца — и не ради совета, но просто чтобы выговориться. однако кандидаты на задушевную беседу в ближайшей перспективе не просматривались. есть Сумкин, который усвистал улаживать свои дела, но он и без того в курсе большей части событий, потому как принимал в них непосредственное участие; была Ника, а уж она-то явно могла если не выслушать, то по крайней мере поведать Коте нечто такое, что, возможно, внесло бы хоть какую-то ясность в происходящее, да только Ника пропала невесть куда во время межвременного перехода. оставался один Дюша Громов, но Котя не был уверен, что имеет право обременять приятеля ворохом опасной информации. Дюша жил спокойной и налаженной жизнью, и Котя вовсе не хотел причинять ему неудобства, а то и неприятности. Это было бы не по-товарищески.
Чижиков вздохнул, раскрыл чемодан и стал выкладывать скудные запасы одежды в шкаф. Дюша заботливо предупредил его, что брать с собой нужно лишь самое необходимое, потому что остальное можно и нужно покупать на месте, в Пекине: и гораздо дешевле выйдет, и тащить лишний груз через тысячи километров не придется.
Котя вдруг подумал: быть может, наилучшим решением будет переехать в гостиницу? Чтобы не подвергать Громова даже потенциальному риску?
Покончив с чемоданом, Котя присел на кровать и открыл сумку. Достал завернутую в тряпку древнекитайскую «Илиаду», поискал глазами, куда бы ее припрятать, и не нашел ничего лучшего, как сунуть сверток под матрац. Настала очередь ноутбука. Компьютер занял место на небольшом столике у окна, где из стены сиротливо торчал сетевой кабель. В руку сама собой ткнулась странная флэшка, неожиданно обретенная в самолете. Некоторое время Чижиков тупо смотрел на нее, а потом аккуратно положил на крышку ноутбука. Потом. Не важно.
«А что сейчас важно?
Решить, как быть с Громовым. Просто так уйти от него в гостиницу не получится. Придется объясниться. Надо хорошенько подумать, что сказать.
Еще?
Дед. Найти деда — вот что важно. Дед не умер, и это ставит Котину жизнь с ног на голову.
Что еще?
Ника и ее компания забросили меня к Цинь Ши-хуану, чтобы мы спасли мир. Для этого мы были должны совершить странный квест в столицу, побывать
Зеркало!
Ну конечно, зеркало.
Предмет неизвестного происхождения, к которому так и льнет Дракон! Между прочим, именно на зеркале сейчас лежит Шпунтик. И оно на кота как-то воздействует — отсюда и столь кардинальные изменения в его поведении и отношении к переноске!»
Эту теорию стоило проверить, и Котя бросился в гостиную.
Шпунтик по-прежнему блаженствовал в клетке. Дюша орудовал на кухне.
Чижиков медленно приблизился к коту, закрыл дверцу клетки и вытащил поддон. Шпунтик не обратил на это ни малейшего внимания. Тогда Чижиков извлек зеркало, задвинул пустой поддон на место, а зеркало унес в комнату и убрал в сумку. Потом вернулся, вновь открыл дверцу и уселся на стул неподалеку, внимательно за Шпунтиком наблюдая.
Сначала ничего не происходило.
Потом Шпунтик дернул ухом и широко раскрыл глаза. осмотрелся. Смешно вытянул шею и обнюхал выход. обнаружил, что дверца открыта, и легонько хлестнул хвостом. Некоторое время недоверчиво лежал — топорщил усы, принюхивался. Нашарил взглядом хозяина и уставился на него в упор. Чижиков улыбнулся. — Ну ладно, — раздался голос Громова, и сам он, большой, шумный, уютный и надежный, появился в гостиной. В правой руке Дюша держал красную миску, казавшуюся игрушечной в его лапище. — Который тут кот хочет попробовать вкусной китайской рыбы мойвы? — Громов потряс миской. — Значит, так. Жральня у него будет тут…
Дюша подошел к куче барахла в углу, порылся в ней свободной рукой, вытащил небольшой квадратный резиновый коврик, постелил слева от входной двери и поставил на него красную миску. — Эй, зверь! — повернулся Громов к коту. — Слушай сюда. Для таких, как ты, у меня есть несколько простых правил. есть аккуратно, не разбрасывать жратву по квартире, не закапывать куда ни попадя куски рыбы на черный день, какать и писать только в туалете, хозяин покажет где, с балкона не падать, мебель когтями не драть, соседскую болонку ни-ни, даже не думать! Это и это, — указал Дюша на двери в спальни, — не твои комнаты. Понял, котейко?
Шпунтик внимательно Громова выслушал. Потом привстал, осторожно высунул из клетки голову и снова посмотрел на Чижикова.
— Давай, двигай, — кивнул ему Котя и показал на рыбу. — Дерзай. Выдумывай. Пробуй. Шпунтик перевел взгляд на миску с рыбой, сделал из клетки шаг и…
Чижиков не понял, что произошло: мелькнула серая молния — и через одно биение сердца кот уже сидел рядом с миской. Только потревоженная дверца клетки клацнула о решетку.
— Это… — вытаращился Громов на Шпунтика, как ни в чем не бывало поедавшего рыбу. Повернулся к Коте: — Брат, что это было? А? Что с вами вообще такое — с самого аэропорта?!
— Дюша, — деревянным голосом сказал Чижиков, — я должен тебе кое-что рассказать. Я хотел бы обойтись без этого, но, вижу, уже не получится. Но сначала ты должен крепко подумать: оно тебе надо ли? То, что я расскажу, наверняка покажется странным, невероятным, идиотским и просто пугающим. если я все это без остатка расскажу, то не исключено, что твоя жизнь изменится к худшему и тебе тоже будут угрожать. Разные люди. С разными, порою умопомрачительными возможностями. Так что прошу тебя: как следует подумай, хочешь ли ты по доброй воле вляпаться в эту историю. И если ты не захочешь, я не обижусь. Мне так даже легче будет. Я перееду в гостиницу, и мы останемся друзьями. А пока я пошел в душ…
* * *
Никогда еще Шпунтик не был столь быстрым, стремительным и ловким. Конечно, и раньше кот не мог пожаловаться на скорость реакции или там дряблость мышц, ибо находился на пике лучшей кошачьей формы — все в восемнадцатом дворе и в окрестностях про то знали, да хоть рыжего Тишку взять: сколько раз эта тупая настырная морда убеждалась в неистовой правоте Шпунтика! Другое дело, что втолковать Тише простые вещи было довольно затруднительно ввиду его непроходимой глупости, но после встречи со Шпунтиком Тишка каждый раз удирал посрамленный и слегка просветленный. он даже усвоил и накрепко уразумел нехитрую истину: лишний раз на глаза Шпунтику лучше не попадаться. Жаль только, умные мысли не задерживались в Тишкиной голове надолго. Проходил очередной дождь, смывал памятные метки, которыми Шпунтик помечал границы своих владений, и Тишка снова погружался в дурацкое ослепление, будто именно он кот-доминант восемнадцатого дома. Эх, попадись Тишка Шпунтику сейчас, он даже мявкнуть бы не успел, как оказался бы побит, унижен и полностью растоптан. Потому что Шпунтик теперь не бегал и прыгал — он летал!