Дракон 3. Книга 3. Иногда они возвращаются

Алимов Игорь Александрович

А оформление визы и впрямь грозило затянуться.

Троица пограничников достигла стойки; шедший первым и, по всей вероятности, главный низко наклонился к исследовавшему Котины документы офицеру, и тот что-то сказал ему на ухо, но так тихо, что Чижиков не расслышал ни слова, а следом принялся куда-то тыкать пальцем, но что там такое, Котя из-за высокой стойки разглядеть не сумел.

Главный внимательно выслушал коллегу и стал пытливо вглядываться в экран. Нажал на несколько клавиш, перевел тяжелый, подозрительный взгляд на Котю, ничего не сказал и опять склонился за стойкой. Двое его сопровождающих, что то и дело заглядывали через плечо начальника, вдруг выпрямились и сурово уставились на Котю.

Чижиков

не понимал, что происходит. он не знал, есть ли смысл что-то говорить и вообще качать какие-либо права, и потому стоял молча, терпеливо ожидая завершения «формальностей». На душе, однако, стало погано, и Шпунтик, прежде беспокойно ворочавшийся в клетке, которая от этого разве что ходуном не ходила, вдруг затих у Котиных ног и затаился, словно почувствовал изменившееся настроение хозяина.

— Господин Чичжикоф, — наконец обратился к Коте начальник, — вы понимаете по-китайски?

— Он превосходно говорит… — встрял было пограничник, но начальник не обратил на него внимания.

— Да, я понимаю по-китайски, — подтвердил Котя.

— О… Вы говорите как настоящий пекинец, — не удержался от похвалы начальник, но тут же мгновенно овладел собой. — Пожалуйста, пройдемте с нами для оформления визы. — С этими словами он забрал паспорт Чижикова и сделал рукой приглашающий жест в глубь зала, в сторону, прямо противоположную выходу, куда тем временем двинулся, постоянно оглядываясь, Сумкин. — Прошу вас!

Котя поднял увесистую клетку со Шпунтиком и двинулся в указанном направлении. Начальник шествовал впереди, а двое других пограничников шли сзади, взяв его как бы в клещи, и Котя вдруг понял, что по неизвестным причинам его мягко и ненавязчиво задержали. Или, выражаясь языком девушки Тамары, свинтили.

* * *

Кот Шпунтик был совершенно дезориентирован.

Если бы он умел говорить, то, скорее всего, заявил бы, что у него серьезный когнитивный диссонанс. однако Шпунтик пока не владел даром членораздельной речи, а если бы и владел, то в любом случае предпочел бы тупо промолчать, потому как вряд ли бы сумел выразить словами все свои ощущения и эмоции. Тут и человек-то не всякий справится — не то что кот! Даже такой умудренный жизненным опытом и исполненный всяческих достоинств, как Шпунтик.

С некоторых пор кот не успевал следить за изменениями, которые претерпевал окружающий мир, — до того они был стремительны. Рядом с чересполосицей последних удивительных событий происшествие с дурой-мышью казалось невинной детской забавой! Сначала все было так хорошо, так чудесно: полно воздуха, травы, кустов, деревьев, всякой живности, не мешали даже бессмысленные лягушки с их глупым кваканьем. Шпунтику непрерывно кланялись и возносили хвалу, и хозяин, кажется, наконец осознал, как сильно он в прежней жизни недооценивал своего кота; Шпунтика все время и со всех сторон норовили покормить — причем обильно и разнообразно, и смешно было винить этих искренних и заботливых людей в том, что они не очень хорошо разбираются в приятном коту питании; кота даже провезли с экскурсионными целями по большой воде и ни разу в воду не бросили; наконец, ему предоставили жрицу любви, столь похожую на красавицу Мурку из пятнадцатой квартиры, и хотя свидание было краткосрочным и слегка скомканным, Шпунтик остался встречей очень доволен и рассчитывал на продолжение.

И что дальше? Вместо того чтобы продолжать обеспечивать коту правильную, заслуженную, полную удовольствий жизнь, хозяин и его приятели полезли на гору — зачем? зачем?! — где из воздуха опять выскочило это противное существо, при виде которого шерсть Шпунтика моментально наэлектризовывалась, а в животе делалось так пакостно, что хотелось сначала как следует изодрать пришельца когтями, а потом бежать куда глаза глядят. Тут ведь в чем беда: от существа ничем не пахло! Ну совсем! Шпунтик решительно не понимал хозяина: ведь он один раз уже изгнал существо из их совместной квартиры, притом немало потрудился и одержал решительную победу. Так зачем было поручать вонючему Сумкину хватать

кота руками и насильно удерживать от повторения этого славного подвига? Там более цепкий Сумкин изо всех сил делал то, что он называет «погладить кота», а это в его исполнении действо совершенно непереносимое!

Никак не стыковалось одно с другим. Не монтировалось.

А хуже всего было то, что приключилось дальше, и последнее окончательно и бесповоротно дезориентировало Шпунтика. его лишили поклонений и женщины — подло, но ладно; ему не дали победить существо без запаха — глупо, но и на старуху бывает проруха; его облапал Сумкин — омерзительно, но не смертельно. Но когда хозяин непостижимым образом вновь засадил кота в ненавистную клетку — вот тут Шпунтик окончательно впал в диссонанс. Тот самый, когнитивный. Во-первых, кот не понял, как это, собственно, произошло: только что он, благовещий зверь мао, свисал с хозяйской руки в темной, но вполне подходящей для вдумчивого исследования пещере, ан не успел моргнуть — и уже опять прутья перед носом, кругом все гудит и занавеска перед глазами. Во-вторых, сам хозяин куда-то делся. Пропал из поля зрения. Исчез. Канул. Растворился. В очередной раз малодушно бросил своего верного кота. А ведь Шпунтик так заботился о нем, спасал, оберегал, рисковал хвостом и жизнью и даже оставил хозяину поесть немного рыбы — из числа той, что столь щедро потчевали кота поклонники, справедливо почитающие его таланты! Мог бы и сам съесть, между прочим…

Снова, неведомо как, оказавшись в клетке, Шпунтик воистину обалдел. он сперва не поверил, что дело обернулось столь плохо, и как следует побросался на прутья грудью, но прутья, как и раньше, не поддались: безнадежно. Замуровали, демоны! С отвращением оглядев лживую еду «вискас», кот от души нагадил в «катсан», привычно собрался в ком и начал гудеть вместе с окружающим миром. В этот раз он был намерен не давать хозяину спуску. Придется тому хорошенько попотеть, чтобы их отношения вернулись на прежний доверительный уровень, придется хозяину изо всех сил расстараться, ох придется…

А еще Шпунтик твердо решил, что обязательно написает хозяину в тапочки. Цинично и изобильно. Иных крайних форм протеста кот пока не придумал, да и к этой-то прибегал всего раз в жизни, когда хозяин посчитал, что Шпунтику нечего делать на улице, и со свойственной людям наивностью попытался удержать кота дома путем закрытия всех форточек. Кот тогда предпринял планомерные боевые действия. Сначала он пытался вступить в мирные переговоры, то есть часами сидел под закрытой форточкой, всякий раз выразительно поднимая к ней взор, едва хозяин входил в кухню. Тот оставался глух. Шпунтик давно привык к тому, что хозяин ему попался ненаблюдательный и довольно туго соображающий, а оттого сыграл тот же номер в комнатах. Никакого результата. В знак протеста кот перестал принимать пищу, то есть объявил политическую голодовку, но бездушный хозяин решил, что у кота глисты, всячески кота пожалел и погладил, а когда Шпунтик наконец расслабился, ожидая, что вскоре откроется вожделенный проход в лето, насильно скормил ему очень горькую таблетку. Тут-то оскорбленный Шпунтик, отплевавшись наконец на самом высоком шкафу в квартире, и решился на крайность. Под покровом ночи он прокрался в хозяйскую спальню и написал хозяину в тапки. Как следует. от души. При этом кот вовсе не рассчитывал подобным демаршем добиться победы, то есть получить свободный доступ на улицу, — просто Шпунтик излил в тапки всю накопившуюся горечь непонимания и еще добавил чуть-чуть мести за таблетку. Каково же было удивление кота, когда хозяин утром взялся скакать за ним по всей квартире, размахивая тапком, а потом, раздраженный тем, что Шпунтик оказался слишком проворен, а квартира чересчур велика, с криком «Пошел вон, зассанец!» — распахнул форточку!

Зассанец, надо же. А сам-то? Нет, человеческая логика абсолютно непостижима. Тут и говорить-то не о чем.

Как бы то ни было, второго вселения в клетку Шпунтик спускать хозяину не собирался. Возможно, кот и оттаял бы, если б хозяин прибыл к клетке с подобающими извинениями и скорейшим образом выпустил бы Шпунтика из узилища. Но разве дождешься от этого нелепого двуногого существа простых и понятных поступков?!

А что, если на этот раз хозяин решил Шпунтика в клетке бросить?