Дракон, эрл и тролль

Диксон Гордон Руперт

Тяжестью клубок не уступал камню. Но, если это и был камень, то весь покрытый слипшимися волосами. Джим понюхал клубок и передал его Брайену:

— Тебе знаком этот запах?

— Разве забудешь такое зловоние! Я то и дело зажимал нос, когда мы с тобой выполняли поручение Каролинуса. Этой вонью пропиталось все логово тролля, внизу, в подземелье.

— Вот именно, — согласился Джим, забрав клубок. — По весу этот клубок, что камень. Скорее всего, это и есть камень с налипшими волосами тролля. Думаю, тролли линяют, а за две тысячи лет Мнрогар

сменил не одну шкуру. Его логово все в шерсти, а этот камень прямо-таки пропах троллем, и нет сомнения…

— Ты прав, Джеймс, — перебил его Каролинус, — тролли линяют, а на камне действительно волосы Мнрогара.

— Маг! — пробасил епископ. — Какое поручение ты давал этим двум рыцарям? Что они делали в подземелье замка?

Каролинус повернулся к епископу и сладостно улыбнулся:

— Я исправно молюсь Господу, Ричард, но не вмешиваюсь в таинства церкви. Зачем же ты вмешиваешься в таинства магии? При всем уважении к твоему высокому сану я не могу ответить на твой вопрос.

Епископ буркнул себе под нос нечто невразумительное и неодобрительно покачал головой.

Каролинус повернулся к Джиму:

— Мне кажется, ты еще что-то хотел сказать, Джеймс?

— Только то, что тролль, на мой взгляд, распознал леди Фалон среди зрителей, уловив запах этого камня. — Джим покрутил камень перед собой. — Леди Агата, ты не отрицаешь, что это и есть тот камушек, которым ты в детстве играла с Мнрогаром в его логове?

— Нет, — ответила леди Фалон.

— Тогда, — продолжил Джим, — леди Агата действительно дочь сэра Блендиса де Фалона. Это ее в детстве утащил тролль, а Мнрогар вернул через два года в замок. Сэр Блендис просто не узнал свою дочь и вбил себе в голову, что ее подменили.

— Бойкий у тебя ученик, Каролинус, — буркнул епископ.

— Но он прав, — пожал плечами маг. — Я и сам пришел к такому выводу. А ты что, еще сомневаешься?

Епископ предпочел не отвечать на вопрос Каролинуса и устремил взгляд на Мнрогара:

— По крайней мере, ничто не мешает нам расправиться с троллем.

Казалось, граф только и ждал этих слов епископа. Его глаза снова загорелись кровожадным огнем.

— Стража! — прогремел граф.

Дверь открылась, и вошли пятеро вооруженных мечами воинов.

— Милорд? — услужливо вопросил стражник, выступивший вперед.

Граф ткнул пальцем в сторону Мнрогара.

— Убейте его и убедитесь, что он испустил дух!

— Нет! — воскликнула Агата Фалон. Она стремительно вскочила, бросилась к столу и, упав на колени перед графом, воздела руки в мольбе: — Прошу тебя, милорд, во имя Господа, милосердного и справедливого…

— Вон отсюда! — заорал опешивший было граф, вспомнив о толпившихся у дверей стражниках. Те, подталкивая друг друга, вышли.

— …Во имя Господа нашего Иисуса, — продолжала Агата, — пощади Мнрогара! Разве ты не знаешь, что твой род и ты сам многим ему обязаны? Подумай, сколько веков он охраняет твои земли от нашествия других троллей. Если бы не Мнрогар. твои угодья уже давно

были бы вытоптаны, а в лесах не осталось никакой живности. Тролли нападают и на людей, а Мнрогар, поверь мне, никого и пальцем не тронет. Если ты убьешь его, то окажешь себе плохую услугу, а мне разобьешь сердце.

— Леди… леди Агата… это ни на что не похоже, — запинаясь, пробормотал граф и поднялся с кресла. Он обогнул стол, подбежал к леди Фалон и поднял ее с пола. — Ты не должна стоять передо мной на коленях, — сказал граф. — Возможно, ты права, и от тролля больше пользы, чем вреда. Но ты не все знаешь. Еще немного, и Мнрогар превратит мой замок в развалины.

— Думаю, теперь вы поладите и найдете общий язык, — сказала Агата. — Если ты разрешишь, я останусь у тебя еще на несколько дней. Я смогла бы время от времени навещать Мнрогара. Он одинок и несчастен. — Агата Фалон повернулась к троллю: — Дедушка, ты будешь рад, если я стану наведываться к тебе?

— Да, — сказал Мнрогар.

Агата посмотрела графу в глаза:

— Прояви милосердие, милорд, а я помогу тебе наладить отношения с Мнрогаром. Мне вовсе не хочется уезжать из твоего замка и оставлять здесь Мнрогара… и тебя.

— Черт побери! — вскричал граф и прикрыл рот ладонью. — Я хотел сказать, разумная мысль. Почему бы тебе действительно не остаться в замке? А если тролль пообещает оставить свои проделки, я велю снять с него кандалы.

— О милорд, он больше не доставит тебе беспокойства. Скажи, дедушка.

Мнрогар медлил с ответом.

— Да, — наконец выдавил из себя тролль.

Агата Фалон перевела взгляд на принца. Тот проснулся и с видимым интересом шнырял глазками по сторонам.

— Если я останусь у графа, принц, — обратилась к нему Агата, — то едва ли скоро вернусь ко двору. Передай королю, что я буду счастлива лицезреть его позже. А когда — известно лишь одному Господу.

— Передам все в точности, — добродушно ответил принц.

— А ты, милорд, — принялась Агата за епископа, — надеюсь, распознал во мне простую смертную?

— Дочь моя, — сурово сказал епископ, — ты можешь прочесть «Отче наш»?

— Если ты хочешь того, — ответила Агата. — Pater noster qui es in caelis, sanctifietur nomen…

— Вижу, из твоих ушей и ноздрей не идет дым, — пробурчал епископ. — И все-таки ты собираешься навещать безбожника. Ты уверена, что не погубишь свою бессмертную душу?

— Не погублю, милорд, — ответила Агата ангельским голоском. — Мнрогар томится в одиночестве, а одиночество не красит жизнь. Если я стану хоть изредка навещать его, он воспрянет духом.

— Я не вижу причин препятствовать тебе, дочь моя, хотя и не могу благословить на общение с троллем, — назидательно изрек епископ. — С другой стороны, всякое сострадание достойно похвалы.

Неожиданно раздался сильный стук в дверь.

— Кого еще черт несет? — прогрохотал граф.

Дверь открылась, и на пороге показался стражник, по-видимому, старший из своих сотоварищей.