Дракон и волчица [СИ]
Шрифт:
– Прошу прощения?.. я не совсем понимаю, о чём вы?
– Мы же с тобой знакомы, Соломон. Я ученик Чёрного Лиса...
– Во-первых, молодой человек, для вас я Соломон Бенфико Аль Гиз. А во-вторых - я не знаю ни вас, ни вашего уважаемого "Чёрного Лиса". Вы, видимо, просто ошиблись адресом. Я лишь старый еврей, который держит скромную антикварную лавку, чтобы иметь возможность кормить свою многочисленную семью.
От неожиданности Тюльпан просто оторопел.
– Моего учителя похитили. Ты выдал нам это задание, и ты знаешь обо всём, что твориться в городе. Передай нужным людям, что я готов передать "объект" в обмен на учителя.
В ответ владелец лавки лишь повернул голову и окликнул, стоящего чуть в стороне, огромного, быкоподобного типа:
– Туло,
Оскалив зубы, двухметровый великан подошёл вплотную к незваному посетителю и вызывающе посмотрел на него сверху вниз. Голова юноши едва доставала до его подбородка.
– Ты слышал, что сказал хозяин? Это не тот адрес, который тебе нужен.
– Наверное, вы правы...
С трудом сдерживаясь, чтобы не врезать, напоследок, по этой тупой, ухмыляющейся физиономии, Тюльпан развернулся и двинулся прямиком к выходу. Снаружи, отыскав глазами Лелу, он сразу схватил её за руку и резко потянул за собой.
– Что случилось?..
– Просто иди следом и не задавай вопросов.
Почти пол часа после этого они ещё кружили по городу, переходили с одной улицы на другую и пересекали многолюдные площади и рынки. Главное сейчас - это скрыться в плотной толпе от возможных преследователей. Тюльпан, вроде, не заметил за собой слежки, но на всякий случай, напоследок, они ещё купили билеты и забрались в огромный, пыхтящий дымом и гарью, битком набитый людьми паробус. Внутри он, краем глаза, следил за теми пассажирами, что вошли с ним на одной остановке. И лишь когда последний из них, наконец, покинул транспорт, юноша вздохнул с облегчением. Похоже, тревога оказалась ложной.
Они вышли следом. Прошли несколько десятков метров и уселись на одной из скамеек рядом с массивным, кирпичным зданием Центрального банка. Какое-то время Тюльпан просто неподвижно сидел на месте, смотрел в одну точку и сосредоточенно думал о чём-то своём. Через десять минут такого гробового молчания, Лела наконец не выдержала:
– Может, всё-таки скажешь, что там у вас произошло?
– Я уже и сам не понимаю, что вокруг происходит. Кто-то очень хорошо заплатил посреднику за молчание. Это явно не те, кто нас нанял, и уж точно не те, кто похитил учителя. И тем и другим было бы выгоднее поскорей связаться со мной и забрать тебя. Может быть, в игру вступила какая-то третья сила?
– И, что ты собираешься теперь делать?
– Даже не знаю... Остался только один вариант,- Тюльпан сидел на скамейке и угрюмо смотрел себе под ноги,- Этой ночью я постараюсь пробраться в дом посредника. Если я буду осторожен, то мне, возможно, удастся перебить всю его охрану и обойти ловушки. После этого я подниму его с постели и начну, один за другим, ломать ему пальцы на руках, пока он сам не скажет мне всё, что знает о местонахождении Чёрного Лиса и о том, кто стоит за всем этим.
– Это опасно?
– Да. Во-первых; все посредники достаточно богатые люди и поэтому могут позволить себе иметь хороших телохранителей. А во-вторых; скорее всего, он уже будет меня ждать. На ночь я сниму тебе комнату в гостинице. Если к утру я не вернусь, садись на ближайший поезд и поскорей уезжай отсюда. Куда-нибудь подальше от Рима. В какую-то отдалённую деревушку в горах, где ты сможешь затем остаток жизни спокойно выращивать виноград или разводить овец. Где тебе не придётся опасаться, что каждую минуту кто-то захочет тебя ограбить или обмануть.
– Есть ещё один способ,- Лела повернула голову и почему-то растерянно посмотрела на своего спутника,- Может быть, я смогу найти твоего учителя. Просто загадай желание. Я, правда, не уверена, получится ли это у меня. Это ведь не то же самое, что остановить поезд или достать немного денег. Я ведь даже не знаю, кого мы ищем. Не могу нарисовать его в своём воображении и затем представить себе конечную цель поисков. Но я постараюсь... Я приложу все силы, чтобы помочь вам...
Поначалу Тюльпан даже не поверил в то, что услышал. Какое-то время он лишь, не отрываясь, смотрел в большие, ясные глаза Лелы, не в состоянии вымолвить и слова.
– Ты собираешься помочь, зная, что в случае успеха, я отдам тебя каким-то головорезам и мерзавцам?
– Такова уж моя сущность - помогать людям.
– Тогда, помоги мне...
Девушка ещё, напоследок, печально улыбнулась своему недавнему похитителю. После этого резко отвела взгляд и посмотрела по сторонам. Она, как будто, даже не имела ни малейшего представления о том, с чего начать эти поиски. Её взор поначалу лишь бесцельно блуждает по гладким кирпичным стенам многоэтажных зданий, каретам, паромобилям, фонарным столбам и улицам этого огромного, до отказа заполненного людьми, миллионного города. Затем она, как будто, начала выделять из всего этого хаоса какие-то мелкие, неразличимые детали и откладывать их в своей памяти. Её дыхание участилось, кожа приобрела мертвецки-бледный оттенок, а по пальцам рук пробежала мелкая дрожь. Тюльпан, уже которое время, не отрываясь, с тревогой наблюдал за своей спутницей. Перед ним была, словно, безжизненная кукла, душа которой отделилась от тела и витала где-то высоко. Выше крыш домов, дирижаблей и фабричных труб, извергающих в воздух чёрный, ядовитый дым. Прохожие начали оборачиваться и с удивлением таращиться на эту странную припадочную. Через несколько минут Лела и вовсе, казалось, утратила всякие признаки жизни. Теперь это была даже не кукла, а скорее - восковая статуя, неподвижно застывшая на скамейке посреди делового центра Рима. Из небытия её вырвало чьё-то прикосновение. Кто-то уже достаточно долго, отчаянно и неистово тряс её за левое плечо. Девушка медленно открыла веки. Поначалу она ничего не видела, но затем постепенно её глаза из сплошного серого тумана начали выделять чьи-то знакомые черты лица.
– Очнись!.. ты слышишь меня?! Не уходи...
Лела едва заметно улыбнулась. Тюльпан склонился над ней. Левой рукой он бережно придерживал её голову, а правой прощупывал пульс на запястье.
– Ну, что? Как ты там? Узнал что-нибудь важное?
Сил, на то чтобы говорить уже почти не осталось.
– Извини... У меня ничего не получилось... Я старалась... Это всё намного сложнее, чем я думала...
Тюльпан ничего не ответил. Никаких жалоб или упрёков. Лишь с немного грустным и разочарованным видом опустился рядом на скамейку и обнял девушку правой рукой. Они оба ещё долго и безучастно смотрели на, проходящих мимо, людей и густой поток уличного транспорта. Каждый в те минуты думал о чём-то своём.
Через минуту они, наконец, поднялись со скамейки и неторопливо направились к ближайшей остановке паробусов. Лела всё ещё была слишком слаба и поэтому Тюльпан, во время всего пути, бережно поддерживал её за локоть. Они прошли не больше сотни метров, когда рядом вдруг пробежал какой-то мелкий, чумазый пацан лет двенадцати и на ходу, как бы случайно, хлопнул ладонью по нагрудному карману Тюльпана. Карманник!.. чёрт его побери! Этого ещё, только, не хватало... Похоже, он выбрал сегодня не ту жертву. Весь взвинченный и обозлённый от неудач, Тюльпан тотчас бросился ему вдогонку, надеясь схватить воришку, и как следует врезать ему по башке. Впрочем, пацан оказался далеко не промах и, легко маневрируя в плотной толпе, быстро уходил от своего преследователя. Конечно, догнать его было вполне возможно, вот только на эту погоню пришлось бы потратить слишком много времени. А там позади осталась Лела, которая без него могла легко потеряться в этом большом незнакомом городе. Вот она стоит в одиночестве на другом конце улицы и испуганно всматривается во все встречные лица, надеясь отыскать среди них своего исчезнувшего спутника. Злобно выругавшись, Тюльпан развернулся и двинулся обратно к ней. Немного успокаивало в этой ситуации лишь то, что воровать у него было совершенно нечего. Умные люди во время прогулок по Риму прячут всё ценное куда-нибудь подальше. На всякий случай, он всё же проверил свой карман. Как ни странно, внутри его что-то находилось... вот так фокус!.. Через мгновение пальцы уже извлекли наружу сложенный вчетверо листок бумаги. Короткий текст, всего в несколько предложений был написан красивым и ровным почерком: