Дракон, который боялся летать
Шрифт:
Илона, наоборот, подалась вперёд, почти залезла на столик. И, глядя Сильвену в глаза, прошипела:
— Тебя тоже, дракон. Ни я, ни мой брат. Ни коим образом. Не касаемся.
Сильвен оскалился было. Потом моргнул от удивления. И вдруг захохотал.
Илона вернулась в кресло с таким видом, словно ей только что плюнули в лицо.
— Из вас получился бы неплохой огненный дракон, — сообщил ей Сильвен, успокоившись.
— Думаю, нам стоит провести остаток полёта по отдельности, — отозвалась Илона.
— Прыгнешь с парашютом, крошка? — подмигнул Сильвен. — Хотел бы я на это посмотреть.
Но девушка промолчала. Она собрала пустые тарелки, отнесла их бортпроводникам, а когда вернулась в салон, села в дальнее кресло и углубилась в записи.
Сильвен хмыкнул. Может, всё-таки переспать с ней? Чтобы поняла, кто тут хозяин. Соблазнение могло стать интересной игрой, но… Сильвен представил Илону без одежды и поморщился. Не-е-е. Костлявая. И рот совсем не сексуальный. Говорит опять же всякую гадость…
Тут Сильвен вспомнил про вечерний приём у мэра и неожиданно усмехнулся. А что — отличная возможность отыграться на этой стерве. Как раз в духе Дерека Милосского. От этого испорченного мальчишки все секретари бежали. Помнится, его отец на каком-то приёме жаловался…
Нехорошо, конечно. Неблагородно. Но Сильвен — дракон.
А драконы все злопамятные. И неблагородные.
Глава 4
За два часа до приёма у мэра Сильвена заела совесть. «Зачем я это делаю?» — думал дракон, закрывшись в кабинете шикарной виллы, приобретённой на деньги настоящего Дерека Милосского. Последний, кстати, не возражал: Сильвен заплатил ему столько, что хватило бы на десять таких вилл. Или даже двадцать. Смотря где и по какому курсу их покупать.
«Как же я застрял во всём этом!» — стонал дракон. Конечно, мысленно, потому что юному графу перед приёмом предполагалось отдыхать, но уж точно не шуметь. Слушать расслабляющую музыку, заниматься модной нынче йогой (Дерек её, кстати, очень любит), в крайнем случае — общаться в соцсетях с друзьями. А не метаться в панике по кабинету, задыхаясь от аллергического насморка.
Настроение у Сильвена испортилось ещё в самолёте во время посадки. В этот раз никто не держал дракона за руку, сытый желудок скакал туда-сюда, и, вдобавок, самолёту пришлось лишние пятнадцать минут кружить над аэропортом, дожидаясь разрешения от диспетчера. «Загруженность большая и плохие метеоусловия», — извинялся пилот. Сильвен даже на полном серьёзе задумался, а не стоит ли катапультироваться — уж лучше на своих крыльях долететь… Попутно послав к чёрту всю маскировку. Зато не мучиться больше.
Но нет, он выдержал. Самолёт успешно сел, и Сильвену даже играть не пришлось: он уже был зол, а оттого капризен. И очень хотел на ком-нибудь сорваться. Досталось телохранителям — идут медленно, дверь открывают неторопливо, а ещё по сторонам почти не смотрят. Совсем не знают, как важную особу охранять. Вот Сильвен на их месте… Впрочем, Сильвен когда-то охранял самого принца-наследника, а не женоподобного мальчика-графа. Как говорится, профессионал совсем другого уровня.
Журналисты для Силя были делом обычным, а потому воспринимались как белый шум. От комментариев он, конечно, отказался, зато когда один из симпатичных фотографов буквально упал ему под ноги и прицелился камерой куда-то в район живота, дракон сначала через него перескочил, метко наступив на фотоаппарат, а потом вспомнил, что Дереку Милосскому стоило бы соблазниться милой внешностью мальчика. Ну, или хотя бы состроить из себя недотрогу. А Сильвен ещё и добавил нечто очень в драконьем духе, вроде «Ещё раз так сделаешь, убью!»
Впрочем, журналистам понравилось. Да что там, в итоге и Сильвену понравилось, потому что оправдываться пришлось ассистентке, то есть, Илоне. Ах, бедный граф так тяжело пережил полёт. А ещё эта вынужденная задержка! «Обкурился опять, значит», — светилось в глазах журналистов. Впрочем, на репутации Дерека и так пробы ставить негде, ему не повредит.
Потом была вполне комфортная поездка на виллу. Даже в каре лететь не пришлось — для сиятельного графа арендовали целый поезд. Илона снова возилась с блокнотом, а Сильвен сначала смотрел в окно, потом задремал.
Он был бы совсем не против поспать ещё часов этак десять, но увы, столько времени ему не дали. Графа чуть не под руки вывели из вагона, проводили до ворот особняка, потом — до дверей, а после водворили в личные апартаменты, состоящие из холла, гостиной, спальни, гардеробной, кабинета, туалетной комнаты, ванной и веранды.
И везде — везде! — мать вашу, была разбросана лаванда. Засушенная, нежно пахнущая, в веточках и саше — буквально всюду.
Раньше Сильвен думал, что ничего против лаванды не имеет. Но именно сейчас, за несчастные часы до приёма выяснилось, что на лаванду у него аллергия.
«Но как же? — удивилась управляющая, милая женщина за шестьдесят. Этакая добрая и очень гостеприимная бабуля в малиновом переднике. — Вы же любите лаванду».
Сильвен тут же вспомнил, что читал нечто такое в досье на Дерека. Впрочем, бабулю-управляющую это не спасло: дракон, не церемонясь, на… скажем так, повышенных тонах объяснил ей, что сегодня лаванду он ненавидит. И вообще, вкусы меняются. А потом расчихался.
Знаете, как сложно скрыть драконью аллергию? Особенно, когда ты огненный и чихаешь пеплом?
Илона, явившаяся успокаивать расстроенную управляющую, посмотрела на графа с досадой и пообещала найти лекарство. Сильвен послал её далеко и… надолго, в общем. Потом подумал и попросил обычное человеческое антигистаминное.
«Вы же заснёте», — напомнила ему шёпотом Илона. Таблетки, впрочем, дала. «Если бы», — подумал Сильвен. И решил, что это будет неплохим поводом улизнуть с приёма. На тот момент дракону окончательно поплохело, он бы и расследование послал к чёрту, если бы… Если бы не зашёл так далеко.
Ну а после, пока юный граф якобы отдыхал, а на деле метался по кабинету, Сильвен вдруг осознал, насколько далеко зашёл.
Он лгал Робу. И продолжит ему лгать как минимум месяц.
Он опустошил собственный сейф в Штальсборге. Сильвен очень надеялся, что Роберту не придёт в голову именно сейчас проверить, куда его советник по госбезопасности вывел такое огромное количество денежных средств. Но если вдруг придёт, и если это станет достоянием общественности… Пожалуй, даже король усомнится в лояльности своего… наверняка уже бывшего друга.