Дракон-куратор и уроки межмировой магии
Шрифт:
Но я даже не догадывалась, что настоящие испытания еще впереди.
Глава 9
Первые испытания
Покинув башню, мы с Шу вышли на дорожку, вдоль которой тянулись аккуратно подстриженные зеленые кусты, и направились в сторону главного корпуса. Вдохнув свежий утренний воздух, я осмотрелась по сторонам, разглядывая всё то, что вчера не могла увидеть в темноте.
Снаружи академия представляла собой огромное светлое здание с четырьмя внушительных размеров башнями, которые соединяли узкие переходы. Окружали главное здание еще пять башен разного цвета и конфигурации,
Я бы с удовольствием остановилась, чтобы вдоволь насладиться красивым видом, но Шу и несколько других студентов в такой же черной спортивной форме свернули с дорожки и стремительно зашагали к полигону — большой площадке неровной формы, огороженной скоплениями валунов с выглядывающими из трещин голубыми кристаллами. За полигоном же открывались бескрайние поля, засеянные незнакомыми мне растениями.
Небольшая группа студентов уже стояла у входа, и мы поспешили к ним присоединиться. По пути я несколько раз пыталась задать Шу новые вопросы об академии и утренних занятиях, но соседка как воды в рот набрала. Решила, что найду еще время её обо всем расспросить и молча ждала, что произойдёт дальше.
В течение нескольких минут на полигоне собрались около двух десятков человек, и, к моей немалой зависти, многие выглядели вполне бодрыми и веселыми. Постояв рядом с ними некоторое время, я поняла и приняла, кажется, неоспоримый факт — в этом мире абсолютно все выше меня. Мои метр девяносто восемь не дотягивали ни до одной девушки в группе, что уж говорить о парнях, которые были еще крупнее. Они косились в мою сторону, чему-то улыбались и перешептывались.
Все, кроме Франция. Блондин стоял чуть в стороне, с прямой спиной и приподнятым подбородком, делая вид, что вообще никого вокруг себя не замечает. Отмер он только когда на дорожке к полигону показалась фигура преподавателя. К нам широким четким шагом приближался мускулистый мужчина в серой обтягивающей водолазке, с небольшой папкой в руках. Я успела отметить волнистые темные волосы, сурово сдвинутые густые брови над большими карими глазами и твердый подбородок, подчеркнутый аккуратной бородкой. Гленневаль, как назвала его соседка, остановился напротив нашей группы и резко скомандовал:
— В строй!
Студенты споро выстроились в ровную линию, а я поспешила притулиться в самом конце. Преподаватель раскрыл папку и произнес грубым голосом:
— Альцаган.
— Здесь, — зевнув, ответил Франций.
— Вьёрн.
На это имя отозвался блондин с длинной косой и выбритыми висками.
— Фэнг.
Соседка громким четким голосом подтвердила свое присутствие. Преподаватель продолжил перечислять имена студентов, не отрывая взгляда от папки.
— Маррен?
На этот раз никто не откликнулся.
— Маррен? — Гленневаль рыкнул громче, подняв на нас темные глаза.
— А, это я, — ответила с заминкой. В такую рань соображалось плохо, и новое имя вспомнила не сразу.
Преподаватель окинул меня внимательным взглядом. На его губах появилась легкая усмешка, когда он произнес:
— Слушай внимательно и запоминай, коротышка — мне плевать какие связи помогли тебе попасть в Эж-Дер в середине учебного семестра. На моих занятиях поблажек не будет.
С другого конца строя
«Так меня еще никто не называл! Даже смешно».
— Для разминки сегодня пробежите двенадцать кругов, — кивнул Гленневаль, захлопнув папку. — Марш!
Теперь из строя студентов доносились тихие горестные вздохи, однако все как один повернулись и побежали вокруг полигона.
На земле еще оставались следы ночного ненастья, ноги проваливались в грязь и разбрызгивали во все стороны мелкие лужи, отчего спортивная одежда очень быстро приобрела новый пятнистый окрас. Бежать в таких условиях было невыносимо, и с трудом преодолев несколько кругов, я замедлилась, а вскоре и вовсе остановилась. Согнувшись пополам, уперлась руками в колени и с тоской наблюдала, как остальные продолжали двигаться в бодром темпе.
— Коротышка, у тебя со слухом проблемы или с арифметикой? Я сказал двенадцать кругов, а не два, — произнес появившийся рядом преподаватель.
И вдруг рявкнул:
— Побежала!
— Не могу, — шумно выдохнула я, схватившись за горящий бок.
— Что-что? — Гленневаль выгнул бровь.
— Не могу, я уста… Ай!
Что-то очень болезненно ужалило меня в правую ляжку. Опустив взгляд, увидела крошечную прожженную дырочку на ткани брюк. Подняв глаза на преподавателя, я испуганно вскрикнула и отшатнулась. С его пальцев сорвалось несколько алых искр и тут же полетели в меня. Я рванула вперед, но увернуться от них не удалось, вторую ляжку обожгло новой болью, в несколько раз чувствительнее предыдущей.
Вдогонку мне донесся насмешливый голос:
— Если мне покажется, что ты бежишь недостаточно быстро…
Очередной укол пришелся прямо под ягодицей. Взвизгнув, я припустила со всех ног, обгоняя нескольких раскрасневшихся девушек. Так и бежала, не останавливаясь ни на мгновение. Когда преодолела последний круг, с удивлением обнаружила, что полигонов, как и студентов, стало больше. Ноги тряслись, едва удерживая меня в вертикальном положении, желудок судорожно сжимался и, казалось, всячески стремился сменить статус внутреннего органа на внешний.
— Главное правило имерса? — гаркнул преподаватель, когда мы снова выстроились перед ним в шеренгу.
— Яснум и кретело… — вразнобой заговорили студенты.
— Что? Еще раз и четче!
— Ясный ум, крепкое тело, железные нервы…
— И?
— Здоровые почки.
— Маррен, что ты там бормочешь? — Гленневаль сверкнул в мою сторону темными глазами, и только сейчас в них стали видны черные вытянутые зрачки.
— Ничего, — буркнула я, глядя на преподавателя исподлобья. В нынешней ситуации это оказалось несложно.
К счастью, троиться в глазах перестало, и передо мной стоял лишь один неприятный преподаватель.
— Дисциплина, — подала голос Шу, расправив плечи.
— Всё верно, Фенг, дисциплина. Если хотите добиться успеха в иммерсивной магии, вы должны уметь слушать и четко выполнять приказы.
Он снова посмотрел на меня и многозначительно дернул бровью.
— Сто приседаний. Раз! Два!
Беззвучно проклиная всех драконов, и этого садиста в частности, я послушно выполняла все упражнения. К концу занятия не осталось ни единого участка тела, которое бы не изнывало от боли и усталости.