Дракон на войне (Дракон и Джордж IV)
Шрифт:
– Джим, мне наплевать...
– Она опять умолкла и взглянула на цветы. Спустя секунду она глубоко вдохнула их аромат.
– О Джим...
– Она оборвала фразу на полуслове, но теперь уже с совсем другой интонацией. Опять опустила голову и глубоко вдохнула аромат цветов, потом снова обняла Джима и крепко прижала к себе.
– Черт тебя побери!
– прошептала она мужу в ухо, потом опять поцеловала его - одновременно и сердито, и с любовью. Затем они разомкнули объятия и отступили друг от друга.
– С тобой все в порядке?
– спросил он.
– Ты держала палец
– А, я обожглась об этот чайник, - раздраженно сказала Энджи.
– Не могла поверить, что он кипит, хотя его не подогревают. Глупо! Но, Джим.., как получилось, что ты вернулся именно в этот момент? Ты пользовался магией?
– Я не возвращался именно в этот момент, - возразил Джим.
– А почему вернуться именно в этот момент было так важно?
– Потому что чайник тоже только что появился здесь и хочет с тобой поговорить!
– Чайник?
– переспросил Джим и перевел взгляд на посудину, которая продолжала, стоя на столе, пускать пар и петь.
– Чайник хочет поговорить со мной?
– Да! Разве ты не слышишь?
– спросила Энджи.
– Послушай!
Джим прислушался.
Чайник продолжал напевать тихим грудным голосом, и вблизи, где теперь стоял Джим, можно было разобрать слова. Песня состояла из коротенького куплета, который повторялся снова и снова.
Немедленно брось все другие дела.
Скорее, Джим Эккерт, меня выручай.
Отчаянно помощь твоя, мне нужна!
Скорее, Джим Эккерт, меня выручай!
Когда чайник вновь вернулся к первой строчке и начал повторять все четверостишие, Джим заморгал. Он опять наполовину прослушал песенку, прежде чем стряхнул с себя изумление.
– Я здесь, - сказал он чайнику.
– Это Джим Эккерт. Я здесь. Что ты хочешь мне сказать?
Чайник тут же сменил песенку.
Он запел:
Ты, Джим, Каролинусу нужен быстрей.
Его выручать тебе надо скорей!
Он болен и ныне как будто в аду - Знахарки две лечат его на беду!
+++
Две "мудрые" бабы пришли из селенья,
Не столько умны, сколь сильны от рожденья.
От их врачеванья совсем ему плохо.
Спеши, чтоб успеть до последнего вздоха!++++
Спасай Каролинуса!
Спасай Каролинуса!
Спасай Каро...
– Хорошо! Я уже все понял!
– огрызнулся Джим, так как чайник, похоже, собирался бесконечно петь: "Спасай Каролинуса!"
Чайник затих. Уже после того как он замолчал, небольшое облачко пара вырвалось из его носика, но совершенно беззвучно. Медные бока чайника, казалось, засветились - с извинением и немым укором. Непонятно почему, Джим почувствовал себя виноватым перед чайником за свою вспышку.
– Извини, - не задумываясь, сказал он.
– Дурачок!
– Энджи снова с чувством обняла его.
– Это всего лишь чайник. Ему не понять твоих извинений.
– Наверное, ты права.
– Джим почувствовал холодок в желудке.
– Но, похоже, Каролинус болен, и его лечат шарлатаны, которые думают, что помогают ему встать на ноги. Этому вполне можно поверить, такое постоянно происходит то тут то там. Я должен прямо сейчас отправиться к
– Мы оба отправимся к нему прямо сейчас!
– сказала Энджи.
– И разве чайник не пропел, что эти женщины сильны? Я думаю, нам стоит взять с собой нескольких вооруженных людей. Теолаф!
Оруженосец Джима отделился от стены и вышел вперед:
– Да, миледи? Милорд?
Теолаф являлся самым необычным оруженосцем - до того как Джим возвел его в этот ранг, он был всего лишь латником и командовал стражей замка. Над броней доспехов, закрывавших его тело, возвышалось темное лицо, увенчанное копной седеющих волос, хотя ему было немногим за тридцать, а шрам на лице придавал ему вид бывалого человека.
– Подбери восемь латников, вы поедете с нами, - приказала Энджи. Проследи также за лошадьми и прочими приготовлениями. Мы выезжаем немедленно.
– Энджи взглянула мимо него.
– Соланж!
– позвала она. Кухарка замка, высокая женщина, которой было далеко за сорок и в которой имелось фунтов пятьдесят лишнего веса, хотя, похоже, большая часть этого веса приходилась на мускулы, отошла от стенки. Ей с трудом удавался реверанс, и она изобразила нечто вроде книксена:
– Да, миледи?
– Проследи, чтобы приготовили провиант для седельных сумм всадников, а также для милорда и для меня, - сказала Энджи.
– В мое отсутствие ты будешь распоряжаться слугами. Ив? Ив Морген! А, вот ты где! Как начальник стражи, ты остаешься главным в замке в наше отсутствие. Оба все поняли?
– Да, миледи, - ответил Ив.
И вместе с Соланж он развернулся и отошел в сторону. Соланж, несмотря на свое имя, была родом не из Франции, а с острова Гернси.
– Минутку!
– воскликнула Энджи.
– Кто у нас может что-нибудь знать про этих двух сестер из - как его там?
– селенья?
– Марго, - сказала Соланж, обернувшись.
– Она родом из тех мест.
– Марго!
– позвала Энджи. Но, похоже, Марго среди собравшихся в зале не было.
– Соланж, немедленно найди ее и пришли сюда!
– Сейчас, миледи, - ответила Соланж.
Марго появилась через несколько мгновений после того, как Соланж вошла в дверь главной башни, где на первом этаже находилась кухня. Очевидно, она занималась там каким-то делом или сидела просто так, а когда прибежал чайник, благоразумно решила держаться в сторонке.
– Да, миледи, - сказала она, делая реверанс. Она тоже была высокая, но худая, с большим ртом и седеющими светлыми волосами.
– Что ты знаешь о двух сестрах из местечка по соседству с домом Каролинуса, знахарках, которые помогают больным, несомненно за плату?
– О, это, наверное, Элли и Эльдра, миледи, - сказала Марго.
– Они единственные дочери старого Тома Эльдреда, который был самым большим и сильным человеком в округе. Обе, и Элли, и Эльдра, пошли в него, я имею в виду, выглядят совсем как он, миледи. Вот ни один мужчина и не взглянул на них, боясь, что жена будет бить его, а не наоборот, как положено. Молодой Том Девли даже сбежал из дома, когда Эльдред сказал, что отдаст за него Элли, хочет тот того или нет...