Дракон поневоле

Я смотрела в самые прекрасные в мире бирюзовые глаза с золотыми всполохами и вертикальными зрачками. К глазам прилагалась недельная щетина, рыжие торчащие дыбом волосы и голое тело.

С одной стороны, это была удача, ведь я нашла же все-таки наследника. С другой стороны – сложно назвать везением пьяного голого парня.

– Эм… – замялась я, не зная, как обратиться. Любезный? Для лежачего в канаве тела это слишком. Эй ты? ?н все-таки наследник короля.

– Ты кто?
– с трудом прохрипел наследник.
– И зачем тебе лопата?

Я рассеянно уставилась на черенок в своих руках. Происхождение

– Это аргумент, - убедительно ответила я. – Папенька всегда гoворил, что главное в беседе это железные аргументы. Вот, – я продемонстрировала полотно в комках грязи.

– Ик, - на меня дыхнули ядреными парами местного пива, которое от сивухи отличалось разве что нежным цветом детского сюрприза. Расторопша, Прикрывавшая красавца, скромно скукожилась и потемнела, оголяя ещё больше тела, - значит, ты мне не мерещишься. Лапонька, а ты случаем не видела двух громил в округе? У одного повязка на глазу, второй сверкает медью во рту.

Рука с лопатой нервно дрогнула. Собственно, у них я и раздобыла свой железный аргумент. Отобрала. Забрала в пользу нуждающихся. Даже можно сказать – украла. Но зачем двум трупам лопата?

Устала я что-то гоняться за неуловимым и неубиваемым, но регулярно умирающим драконом. Ножки уже не держат, ручки ослабли…

– Так! – очень недобрым тоном протянул враз протрезвевший дракон, разглядывая торчащую между ног лопату. Земля в канаве оказалась мягкой, полотно хорошо наточенное, парень с быстрой реакцией.
– Лапонька, напомни-ка: мы с тобой имели удовольствие прогуляться до алтаря? Что-то ты слишком кровожадная.

– Вот еще, - я уперла кулаки в бока и нависла над продолжающим проверять удобства канавы телом.
– Если бы стояли перед храмовником, то ты бы сейчас, как полагается любящему супругу, нежно держал меня за руку и воспевал мою красоту, сидя в родовом замке. По крайней мере, нянюшка говoрила мне, что именно так выглядит семейная жизнь.

– Кха-кха, - подавился от распирающeй изнутри радости от представленной картины парень.
– Лапонька, раз нам с тобой делить нечего, может подсобишь парой серебрушек? – Он состроил умильное выражение лица и стал похож на главного на селе кота, от которого все кошки разрождаются котятами одной расцветки.
– Видишь ли, в связи с непредвиденной ситуацией я остался даже без нательного белья. Злой рок судьбы, околдовав мой разум удачным раскладом и подгоняя жадностью, заставил поставить все имеющееся на кон. Мне бы только здоровье поправить, а?

– На две серебрушки?
– я от удивления рот раскрыла. – Это ж сколько тебе надо пива?

– Там ещё моральная травма, – он нехотя сел, придерживая рыжую голову.
– Ты, лапонька, меня чуть без самого важного в моем деле не оставила. Рабочий инструмент, так сказать, едва не повредила. Кстати… А ты кто вообще?

Я вытерла грязные ладошки о дорожное платье, поправила съехавший в сторону лиф, пригладила растрепавшиеся волосы и с милой улыбкой под заинтересованным взглядом парня, представилась:

– Бранка, дочь сенешаля Серафина, что из Больших Лишек.

И уже собиралась присесть в положенном книксене, как с бесконечным удивлением увидела голый зад, которые резво удирал от меня прямо по полю в сторону леса.

– Стой! – я подхватила юбки и лопату, бросилась вдогонку.

И даже не спрашивайте, как я докатилась до такой жизни, что бегаю за мужиками с лопатой. Во-первых, этого мужика мне навязали по завещанию, а во-вторых, я до последнего надеялась, что он похож на своего отца, то есть умный, красивый, положительный… Ну допустим, красотой его Праматерь не обделила. И положительность… если напьётся до потери сознания – то лежит. А остальное? Ум где, я вoт осмелюсь поинтересоваться?!

? ума-то, кажется, и нет.

Ну что же, попробую рассказать всё по порядку. Надеюсь, получится не слишком длинно.

В опочивальне сюзерена было прохладно. В незастекленные узкие окна сквозило. Да уж, лето нынче такое, что и зимы не надо! Князья, княгини и княжьи наследники со всех окрестных земель зябко кутались в плащи и накидки. Я исподтишка наблюдала за ними. Старый Людек с супругой и немолодым наследником искренне горевали, а хозяева земли Ржанок, похоже, прятали за широкими и чистыми носовыми платками злобные ухмылки и коварные взоры. Новомодные кусочки ткани вышивали, отделывали кружевами, поднoсили к глазам, а сморкались всё одно словно простые мужики да бабы – в голую ладо?ь либо в широкий рукав. Но только ?жанкам и сморкаться не требовалось, не плакали.

Все ленники дракона Бонифаса из рода Крака, владельца четырнадцати княжеств и Дракова Угла, пришли с сыновьями, и у каждого мужчины на поясе виcел меч-лодонь, и все окружили старого сюзeрена, кланяясь и прощаясь с ним.

И наверняка каждый здесь думал о том, что у Бонифаса нет наследника и что земли его будут растерзаны жадными ленниками – псами, оставшимися без хозяина. И мой отец, князь Серафин, сенешаль нашего господина, погибнет, защищая последний оплот старого дракона.

Бонифас подозвал меня, нетерпеливым жестом отгоняя остальных, и сжал мою руку в своей. Пожатие пoлучилось сильным, но рука сюзерена была костлява и холодна, словно у самой смерти. Ленники с женами и сыновьями встали на отдалении. Они не могли слышать шепота повелителя, но зато я спиной ощущала их неодобрительные взоры. И понимала их! С той самой поры, как моя мать родила меня сенешалю вместо наследника, вся моя жизнь у ног сюзерена была кем-то неодобряема. И сейчас, конечно, они осуждали, что меня подозвали, не попрощавшись сперва с мужчинами, и, наверное, презирали отца. Не сумел воспитать из меня хорошую невесту. Не выдал вовремя замуж. Сплошной срам, ага, подумалось м?е злорадно. А у самих-то у них кишка тонка посвататься к такой невесте, вот и пускают глупые слухи.

– Бранка, - прошептал Бонифас, - выслушай меня, девочка моя, дочь сенешаля. Все знают, что любил я тебя, словно собственное дитя.

– Вся правда, – шепнула я в ответ, с трудом сдерживая слёзы, но их горечь уже стояла во рту.

– Бранка, послушай меня. Скажу тебе то, чего не скажу другим. Я не был бесплоден, как думают. На старости лет, четверть века назад, была у меня женщина, родившая мне сына. Обещай… Найди его, полюби, как меня любила… Обещай!

Я сдавленно всхлипнула. И не столько от горя, с?олько от возмущения. Как всегда, взыграл мой дерзкий характер.

?азве можно обещать полюбить кого-то? А вдруг он на козла душного похож или, чего доброго, в суп хрюкает?! К тому же Бонифаса я любила, как доброго деда, а его сын – это ведь совсем не то. Он ведь, поди, и на дедушку непохо?…

– Обещай, Бранка! Найди его, ходит он и бродит по землям драконов, никем не узнанный, но ты узнаешь его! Обещай!

Я с трудом кивнула и спросила шёпотом:

– Есть ли хоть один знак, пo которому узнаю я его?

– Едва родился он, как я сразу признал в нём семейное сходство, - прошептал старый дракон.
– Всё, что упомнил я – так это рыжий клок волос на макушке да глаза… Глаза, как у его матери – бирюзовые, с золoтыми крапинками. А зрачки наши, драконьи. Так ты найди его, Бранка, дочка моя названная, полюби его, замуж за него выйди и правь землями моими. Вам двоим завещаю.