Дракон поверженный
Шрифт:
– Что? – хором выкрикнули дети с отчаянием в голосе.
– Именно поэтому и возникла Последняя Церковь – из-за этой неопределенности. Некоторые астрофизики Империи Кольца говорили, что в тот момент, когда все черные дыры объединятся, родится новая вселенная. Другие же утверждали, что все закончится навсегда. Последней Церкви нужны были люди, которые верили, что после объединения черных дыр возникнет новая вселенная. Видите ли, поскольку все в этой вселенной будет поглощено черными дырами, они считали, что смогут повлиять на исход этих событий. Материя уничтожается внутри черной дыры, но Последняя Церковь верила в то, что и внутри черной дыры энергия может остаться в прежнем виде – либо
Как вы можете представить, Моцарку понравилась эта идея. Она поразила его своей полезностью: сделать так, чтобы мир не прекратил свое существование. Это было нечто такое, чему его королевство могло всецело себя посвятить. Кстати, подумал Моцарк, это должно понравиться Эндолин. Но затем его начали одолевать сомнения – те же самые сомнения, которые всегда угрожают религии, какой бы рациональной ни казалась ее основа. Жизнь – естественное свойство вселенной; требуется очень сильная вера, чтобы убедить себя, будто предназначение жизни – искусственно продлить ее, когда настанет конец света.
Чем больше задумывался Моцарк над этим, тем сильнее убеждался в том, что учение Последней Церкви далеко от божественного вмешательства. Их самый первый жрец-физик сделал выбор и в своем тщеславии хотел, чтобы все остальные согласились с его учением. Моцарк не был уверен, что готов принять эту точку зрения, не говоря уже обо всем его королевстве. Какой бы привлекательной ни была эта теория, жизнь все же коротка. Принести ее в жертву какой-то непонятной цели, которая может осуществиться, а может, и нет, через сотни миллиардов лет – на это требуется слишком сильная вера. Потратить жизнь на служение Последней Церкви – значит прожить ее впустую. Это совсем не то, чего хотела бы Эндолин.
Поэтому Моцарк вновь вернулся на корабль и покинул планету Последней Церкви, чтобы продолжить свои странствия. Он отвергал абстрактную духовность Последней Церкви, так же как и приверженность жителей Города материализму.
Дениза посмотрела на своих маленьких слушателей. Им уже было не так интересно, как во время ее рассказа о чудесах, которые странники увидели в Городе. А что тут удивительного, упрекнула себя рассказчица, они же еще совсем дети, им рано проповедовать философские идеи, слишком сложно это для них.
– Как-нибудь скоро, – произнесла Дениза тихим, вкрадчивым голосом, чтобы привлечь их внимание, – я расскажу вам о планете Мордифф и ее ужасной трагической истории.
Планета Мордифф была еще одной легендой об Империи Кольца, от которой дети вздрагивали одновременно от восторга и страха каждый раз, когда Дениза упоминала о ней. Из-за туманных намеков воспитательницы эта планета представлялась детям настоящим адом, населенным хорошо вооруженными могущественными чудовищами. Не совсем справедливое описание, подумала девушка, зато оно вполне подходило для того, чтобы заставить детей в конце дня привести в порядок игровую территорию.
После работы Дениза села в трамвай, который шел в район города под названием Ньюмаркет. Поездка из той части города, где находились эспланада и доки и где теснились многоэтажные здания, занимала двадцать минут. В Ньюмаркете, на окраине, улицы были широкими, а жилые дома имели простые, ничем не украшенные фасады. На угловые здания были прибиты длинные рекламные щиты – не экраны, а простые бумажные плакаты. В этом районе можно было увидеть длинные ряды почти одинаковых домов; беленые бетонные стены потрескались от влажности, в крошечных садах произрастали папоротники и пальмы.
Дениза сошла на остановке
Подходя к одной из дверей, Дениза заметила, что оттуда выходят трое – щурясь от яркого света и прикрывая глаза руками; их солнцезащитные очки болтались на шее на золотых цепочках. Все трое были в хорошем подпитии и потому постоянно хихикали. Двое мужчин около тридцати лет, крупного телосложения – судя по их комбинезонам, какие-нибудь рабочие – и с ними женщина. Она шла посередине, обеими руками обнимая спутников. Не слишком красивая и фигура так себе. Не замедляя шага, она на ходу лизнула ухо одного из мужчин и радостно вскрикнула. В ответ тот крепко ущипнул ее за ягодицу.
Дениза резко остановилась и отвернулась. Несмотря на солнечный свет и царившую духоту, кожа ее внезапно покрылась мурашками. Она отругала себя за проявленную слабость. А все потому, что такая комбинация вечно сбивала ее с толку. С ее точки зрения это выглядело так: двое мужчин куда-то тащат женщину. Начало интимных отношений. Смех, неотличимый от слез.
«Идиотка, – злясь на себя, подумала Дениза. Ей даже захотелось влепить себе пощечину. – Образумься, детка». Если бы вокруг не было людей, она бы и впрямь устроила себе головомойку.
Это просто какое-то безумие: в ее сильном теле такая слабая воля. Уже не в первый раз Дениза задумалась о том, подвергли или нет Рэймонд и Джозеп свои организмы нейрохимическим изменениям. Человеческая психология столь подвержена химическим манипуляциям. Существует ли лекарство для хладнокровия?
Троица, спотыкаясь, свернула за угол, и Дениза продолжила свой путь. Она сделала несколько глубоких вдохов, расправила плечи, и ее тело вновь обрело равновесие.
Во всю длину рынка тянулась стеклянная крыша. Внутри было прохладно, не влажно, но и не пыльно. В лавках с открытыми витринами имелись громкоговорители, из которых доносились музыка и назойливые рекламные призывы, то и дело выкрикиваемые владельцами. В передней части рынка в основном продавались продукты, приближенные к своим земным аналогам. Их производили тут же, на месте, из сырых протеиновых клеток и смеси углеводов, которые поставляли местные фабрики. В овощных лавках продавались разноцветные шары, претендующие на звание фруктов и овощей; в мясных – продукция, неотличимая по вкусу от мяса, – от баранины до страусятины. В рыбных отделах на прилавках со льдом сверкали серебристые куски «рыбы». В других лавках продавались свежие макаронные изделия, только что испеченный хлеб, рис, карри, сыр, шоколад, разнообразные сорта чая и кофе. Проходя мимо, Дениза чувствовала немало дразнящих запахов. Многие покупатели не торопясь пробовали товар на вкус.
Дениза направилась в дальнюю часть рынка, где находился велосипедный магазин. Как и все магазины такого рода, это было небольшое помещение, заставленное обернутыми в бумагу велосипедами; с другой стороны прилавка приютилась мастерская, здесь грудами был свален инструмент и высились штабеля коробок с запасными частями и всевозможными деталями. Три основных рабочих места располагались вокруг железных скоб, к которым крепились велосипеды разной степени сборки, над которыми трудились механики. Велосипед был чрезвычайно популярным видом транспорта в Мему-Бэй, и потому дела у владельцев магазинчика шли очень даже неплохо.