Дракон поверженный
Шрифт:
Слегка успокоенные обещанием предстоящих сказок об Империи Кольца, детишки зашагали по траве, собирая разбросанные игрушки.
– У вас потрясающее воображение, дорогуша.
Дениза повернулась и увидела, что в паре метров от нее стоит миссис Почански. Вид у нее был слегка озабоченный.
– Ну надо же! Империя Кольца и маленький зеленый принц-путешественник. Почему бы вам не почитать детям классику? Чем вас не устраивают Прэтчетт, Толкиен?
– Не думаю, что сейчас это актуально.
– Ну и зря. Возможно, эти сказки слегка устарели, но они хороши. Мне всегда нравился старина Бильбо Бэггинс. У меня даже есть экземпляр «Хоббита» в твердой обложке, выпущенный на Земле к двухсотлетию Толкиена.
– У сказок, которые я придумываю, есть мораль, –
– Я уже заметила. Хотя, наверное, только я. У вас очень проницательный ум.
Дениза улыбнулась.
– Это комплимент?
– Скорее замечание.
– Вы хотите, чтобы я больше не рассказывала им про Империю Кольца?
– Боже упаси, нет! – удивленно воскликнула миссис Почански. – Вы же знаете, Дениза, как хорошо вы ладите с детьми. Не надо выуживать из меня комплименты. Просто я опасаюсь, как бы вы не превратились в писательницу. Глядишь, скоро станете выпускать книги со своими сказками. Кем же я тогда вас заменю?
Дениза дотронулась до плеча пожилой дамы.
– Я не собираюсь покидать вас. Мне здесь нравится. Разве в Мему-Бэй может нарушиться устоявшийся порядок вещей? – невольно вырвалось у Денизы.
Миссис Почански взглянула на ясное бирюзовое небо, и неожиданно вокруг ее глаз появились сердитые морщинки, так не вяжущиеся с ее аристократическим видом.
– Простите, – тут же произнесла Дениза, вспомнив, что во время последнего вторжения у миссис Почански погиб сын.
– Все в порядке, дорогуша. Я пристально слежу за тем, как мы живем. Здесь у нас хорошая жизнь, самая лучшая из всех заселенных миров. Это наша месть им. Они не могут уничтожить наш характер, нашу сущность, потому что мы нужны им такими, как есть. Есть в этом некая злая ирония судьбы, и она мне нравится.
В такие моменты Денизе очень хотелось выплеснуть на эту милую пожилую особу весь свой гнев и все планы, с которыми она и ее друзья прибыли в Мему-Бэй. Вместо этого она крепко обняла мисс Почански.
– Обещаю, они никогда не смогут одолеть нас.
Миссис Почански похлопала Денизу по спине.
– Спасибо, дорогая. Я так рада, что вы работаете в нашем детском саду.
Как обычно, некоторых детей забрали поздно. Старый мистер Андерс приехал за своим внуком. Франсин Хэзлдайн, пятнадцатилетняя дочь мэра, с распростертыми объятиями бросилась навстречу своей маленькой сестре, и обе девочки весело рассмеялись. Питер Краутер радостно позвал сына в огромный лимузин. Дети оставались на попечении Денизы в классной комнате; она раздала им листы бумаги, чтобы они порисовали, ожидая, пока за ними придут.
Примерно через четверть часа забрали последнего ребенка, и Дениза начала приводить комнату в порядок. Стерла с листов корявые детские рисунки, разложила игрушки по нужным корзинам, аккуратно расставила стулья и заново надула прохудившийся надувной матрац. Прежде чем она успела загрузить в посудомоечный аппарат кружки, ложки и вилки, пришла миссис Почански и сказала, что можно уходить. Сегодня хороший день, и Дениза должна приятно провести время. Пожилая дама до сих пор воздерживалась от вопросов, есть ли у Денизы молодой человек, но, похоже, этого вопроса осталось ждать недолго. Примерно каждые три недели миссис Почански пыталась заговорить на эту тему и делилась наблюдениями о том, где можно познакомиться с приятными юношами. Эти намеки неизменно приводили Денизу в смущение, и ей приходилось переводить разговор в другое русло. Иногда это напоминало ей общение с собственной матерью.
Детский сад находился в паре километров от моря, так что Денизе было легко шагать вниз по склону до эспланады. В дождливые дни она обычно садилась на трамвай, ехавший через главные проспекты города, но сегодня на безоблачном небе ярко светило солнце. Дениза неторопливо шагала по тротуару, стараясь держаться в тени широких навесов магазинов. На ней было легкое платье, а солнце в половине пятого палило все еще сильно, так что от него было лучше спрятаться. Дениза уже неплохо знала эту дорогу, она даже кивала некоторым людям, встречавшимся ей на пути. Зато в первые дни своего пребывания в Мему-Бэй она подпрыгивала от неожиданности каждый раз, когда слышала визг автомобильных тормозов, а если вокруг собиралось более пяти человек, то просто умирала от страха. Прошло больше двух недель, прежде чем она стала без стеснения заходить в кафе, чтобы посидеть там с друзьями.
Но даже сейчас Дениза еще не до конца привыкла к тому, что по улицам города люди разгуливают по трое, хотя и старалась не пялиться в их сторону. Мему-Бэй гордился своими либеральными традициями, ведущими начало от его основания в 2160 году. Основатели города, покинувшие Землю, считали, что на их старой планете ущемляются права человека. На своей новой родине они были намерены поощрять менее регламентированную, более просвещенную и терпимую атмосферу. Поначалу преобладали коммуны и кооперативные промышленные предприятия. Постепенно этот легкий радикализм сошел на нет; коллективные общежития переоборудованы в отдельные квартиры, акции выпущены и проданы, чтобы собрать начальный капитал для развития фабрик. Самым значительным пережитком ранних общественных экспериментов оставались тройные браки. Их популярность не уменьшалась еще долго после того, как традиции коммун хиппи вышли из моды. Впрочем, даже тройные браки стали сейчас относительно редким явлением. Модный либерализм и первые безумные ночи любви втроем со временем утрачивали привлекательность и неизменно сопровождались спорами о том, кто должен платить за обучение детей, содержать семью и вести домашнее хозяйство. Разводы в таких тройных браках были весьма болезненными, и дети клялись, что никогда не повторят ошибки родителей. Менее четверти всех регистрируемых в мэрии браков были тройными – в основном один мужчина и две женщины. Гомосексуальные и лесбийские тройные браки заключались еще реже.
Вскоре Дениза оказалась в квартале Ливингстон-дистрикт, расположенном чуть дальше от берега. Автомобилей на здешних улицах стало меньше, а сами улицы были узкими и до предела запружены велосипедами и самокатами. Это была торговая часть города, где маленькие причудливые магазинчики соседствовали с клубами, барами и гостиницами. Именно сюда съезжалось больше всего туристов, и потому местные архитекторы воссоздали образ древнего средиземноморского городка. Из маленьких окон и крошечных балкончиков открывался вид на площади со столиками кафе в тени цитрусовых деревьев. Поначалу улицы приводили Денизу в замешательство, словно были специально задуманы в виде лабиринта. Теперь же она ходила по ним с такой уверенностью, словно прожила здесь всю жизнь. Возле пристани, покачиваясь на волнах, рядами выстроились яхты и прогулочные суда. То здесь то там по лазурной глади скользили водные лыжники и любители виндсерфинга, выкрикивая в адрес друг друга беззлобные ругательства и показывая непристойные жесты. Пассажирские лодки доставляли на берег ныряльщиков и любителей подводного плавания, которые проводили в воде целый день, исследуя рифы и подводный мир.
На горизонте виднелось несколько островов архипелага – крошечные коралловые атоллы, покрытые яркой земной растительностью. Издали они смотрелись изумительно – этакие островки рая, разбросанные посреди чужого океана. На самом деле гамма-облучение убило кораллы на глубину три метра. Чтобы коралловые острова не раскололись, инженеры-строители залили их бетоном. Из окружающих лагун привезли песок, чтобы насыпать великолепные белые пляжи, а опреснительные заводы поливали растительность, доставляя воду по сети подземных каналов. Все это было сделано для блага туристов. Живые кораллы в более глубоких водах оставались красочным зрелищем и по-прежнему ежегодно привлекали тысячи туристов, а воды залива манили к себе любителей парусного спорта, водных лыж и серфинга. Все эти виды активного отдыха в сочетании со свободными нравами Мему-Бэй делали город приманкой для молодежи Таллспринга, стремящейся весело провести время вдали от столицы и прочих серьезных городов.