Дракон проклятой королевы
Шрифт:
Триумф был с привкусом горечи. Да, она добилась, она смогла. Но впереди еще слишком много работы. Ее родители и сестра — все еще заложники проклятия. Да и она сама пока еще до конца не свободна.
И все же губы словно сами собой изгибались, и ей стоило больших трудов сохранить невозмутимое выражение лица.
— Бездна великая! — присвистнул Стивен. — Да ты крута, Ки… ара. У Герцога Митта подагра, а смотри, как славненько на коленках стоит. А Рут? Того и гляди лбом пол поцелует. Даже старая дева из Фраев пришла. Отцу ни разу не
Комментарии принца повеселили. Ее вдруг посетила забавная мысль, что хоть технически она и давала им трое суток на присягу, но она все еще может казнить каждого из них за то унизительное послание с предложением сдаться.
Рядом с троном стояли хранители, каждый из них склонил голову в знак уважения. Прошедший вслед за ней по залу Амоа встал рядом с ними, и сейчас он был единственным, кто не кланялся ей.
Но все же не стоит позволять ему слишком много. Во-первых, это подает дурной пример. Во-вторых, хорошего обращения нианец просто не понимает. Вчера она не дала ему разрушить замок, но что будет, если он снова что-нибудь выкинет? Вдруг она не успеет вмешаться?
Нет, с ним определенно стоит поговорить. Снова обездвижить, если потребуется, и поговорить, раз по-другому он не хочет.
Неслышно переведя дух, Кая снова повернулась к пришедшим присягнуть ей главам фамилий. Что ж, скоро пора приводить в исполнение второй пункт ее плана.
Каждый из присутствовавших в зале подошел к ней лично, произнес слова клятвы за себя и свой род. Тут были и те, кто нападал на нее тогда в бальном зале, были и те, кого она никогда в жизни не видела.
Ее сердце дрогнуло лишь раз, когда на колени опустился молодой герцог Филип. Темные, чуть вьющиеся волосы и смешные оттопыренные уши, ничуть не портившие его вид, а напротив, придававшие ему какой-то трогательности.
Он забормотал слова присяги, смотря куда-то на ее туфли. А ведь когда-то это был ее единственный друг, всегда защищавший от нападок Стивена.
— Твой поклонничек? — принц был в своем репертуаре. — Никогда не понимал, чего ты с ним водилась? Он же никакой. Я был гораздо лучше. Да и сейчас ничего такой.
В правом ухе раздался задорный смешок, и Кая с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Ну да, чего она водилась с единственным человеком, который хотел с ней дружить? Который не боялся нападок принца и был готов открыто встать на ее сторону.
Вот только сейчас Филип не помнит их дружбу. А все из-за дурацкого ритуала, который она пыталась на нем испробовать в свое время.
Когда последний из присутствующих произнес слова клятвы, Кая поднялась со своего места:
— В Диагоне немало добрых традиций. И я хотела бы ввести еще одну. Пусть каждый из вас при выходе из зала напишет несколько слов в памятной книге.
Аристократы непонимающе переглядывались, кое-кто перебросился с соседями парой недоумевающих слов.
Кая махнула рукой,
— Зачем тебе это? — если уж даже вечно веселый после смерти Стивен недоумевал, то что уж говорить про остальных.
Мужчины и женщины по очереди тянулись к стоящему перед ней столу и брались за перо.
— Собралась сличать почерк? — хмыкнул принц. — Я тут слышал, тебе письмо с угрозами приходило, пока меня не было. Не знал, что такие чары бывают. Хотя, в общем-то, я ни про какие чары не знал.
Кая же лишь ухмыльнулась про себя. После вчерашнего представления никто не удивится, что она овладела каким-то еще видом чар или же вовсе изобрела новый. Вот только правда была в том, что ей не требовалось сличать почерк. Просто заставить всех думать, что она это может.
И тогда автор послания сам себя выдаст. Если он здесь, конечно.
Однако в тот момент, когда герцог Филип взял перо в правую руку, она сама себе не поверила. Она не думала, насколько ей будет больно от того, что это сработало.
Это не мог быть он. Она ведь сразу узнала бы его подчерк, разве нет?
Но он действительно вывел пару неровных строк, а затем, пробормотав какую-то формальную фразу, пошел прочь.
Если бы она не знала его всю жизнь, даже не заподозрила бы подвоха. Но она знала, и знала, что Филип — левша.
Коронация была назначена через три недели. Это должен был быть большой праздник. Киара в честь этого несколько раз прошлась по городу, раздавая еду и одежду — часть излишек, которые были в замке и, в связи с тем, что слуг и жителей стало гораздо меньше, могли быть розданы.
Слухи о том, как она одним мановением руки восстановила горящие поля, расползлись не только по Заиру, но и по всей стране. Ее встречали и провожали радостными криками, здравницами. Называли Матерью.
Но Киара себя не обманывала. Любовь, которая пришла так быстро и просто, так же быстро и просто может уйти, стоит им всем столкнуться с первыми трудностями.
А ее, тем временем, начали мучить кошмары. Странные сны, в которых она лежала, заточенная под тоннами темномагической жижи. Той самой, что сейчас была на ее родителях и сестре. Той самой, от которой погибли принц и все, кто остался с ним в зале.
Ей снились желтые глаза, вой, похожий на волчий.
После таких снов она просыпалась, ходила умываться и потом долго пыталась уснуть под вечную не затихающую болтовню принца.
Сначала Киара ходила к родителям каждый день, но из-за этих снов, удушливых, страшных она сначала начала посещать их через день, а потом, услышав слухи про «ужасную магию», которую прячет королева, вовсе перестала это делать.
Кто-нибудь мог подсмотреть, что происходит, и попытаться поджечь это место или еще что хуже — воспользоваться там магией, и тогда все вышло бы из-под контроля.