Дракон Третьего Рейха
Шрифт:
— Думаю, и в Берлине, и в штабе юго-западной дивизии не разделяют подобной точки зрения, — тонко улыбнулся Дитрих, обнаружив в карлике ценителя и знатока технических шедевров вроде лично спроектированного им «Белого дракона».
Хруммса улыбнулся как-то уж вовсе хищно и сложил ручки на груди.
— Зря волнуетесь. И Берлин, и Четвертая юго-западная дивизия отсюда оч-чень далеко.
Дитрих встревожился:
— Но не настолько, чтобы не снять чью-нибудь проштрафившуюся голову за неподчинение приказу в военное время.
— Непослушные головы снимают не только
Морунген решил, что в данном случае лучшая тактика — это разведка боем. Его вообще раздражало и пугало, что этот экспонат из паноптикума так много знает и о нем, и о штабе дивизии, и о ставке. Похоже, что то, о чем он умалчивает, еще более важно. Нет, что-то странное творится здесь, в этом медвежьем углу России. Только-только Дитрих свыкся с мыслью, что его занесло в чертову глухомань, где сохранился какой-то оазис некоммунистической жизни, как выясняется, что тут водятся такие вот подозрительные и весьма загадочные экземпляры.
Пристрелить бы его, и вся недолга. Но кто знает, какую должность занимает этот самый господин. И вместо показательного расстрела он ограничился суровым вопросом:
— Вы нам угрожаете, господин?.. Как вас, кстати, прикажете называть?
Карлик слегка шаркнул ножкой:
— Хруммса. Меня зовут Хруммса, и нынче я состою придворным языковедом при королевском дворе в Уппертале.
Он протянул ошарашенному Морунгену трехпалую хрупкую ручку, и тот механически потряс ее, слабо соображая, что делает. А существо печально продолжало:
— В прошлом — бывший историк-исследователь пространственно-временной материи, член Союза наблюдателей… Тоже бывший. — Тяжело вздохнув и махнув конечностью, он решительно завершил: — Впрочем, на это здесь всем начихать.
Майор понял, что нужно гнуть свою линию, иначе он просто рискует утратить остатки разума.
— Очень интересно, — молвил вежливо и сухо. — Но все-таки вы нам покажете дорогу к Белохаткам?
— Покажем, — ответил Хруммса не менее сухим и бесцветным голосом. Затем перевел взгляд на Оттобальта и добавил: — Я так думаю.
Надо сказать, что все время, пока майор препирался с карликом, Оттобальт и его свита терпеливо дожидались исхода разговора, переминаясь с ноги на ногу и шумно вздыхая. Король точно знал, что налаживать контакт с драконом, который только что разогнал целую варварскую армию и, вероятно, все еще пребывает в грозном боевом настроении, — дело серьезное. А потому придворному полиглоту не мешал, надеясь, что его, Оттобальта, беседовать с драконом заставят не скоро. Однако его надежды растаяли как дым, когда карлик обернулся к нему и сказал:
— Ну что, ваше величество, задавайте вопросы. Буду переводить.
Король растерялся:
— Ну что «что»? Сперва гостей надобно в тронную залу сопроводить, чем-нибудь угостить, ненавязчиво так выяснить, чем заменить девственниц! — Он растерянно развел руками и, будто оправдываясь перед Хруммсой, пояснил: — Не стоять же здесь всем столбами. Там и поговорим.
— Как скажете. — И, обращаясь к майору, карлик провозгласил: — Его величество Оттобальт Уппертальский имеет честь пригласить вас в замок и дать в вашу честь праздничный обед. Прошу следовать за нами.
Невозмутимо проглотив фразу о «его величестве», Морунген направился к танку, в котором все еще сидели члены его ошеломленного экипажа. Забравшись на броню и свесив голову в люк, майор прогудел:
— Так, я ухожу на переговоры. Внутрь со мной пойдет Вальтер. Остальные чтобы носа из танка не казали. Если мы не появимся через полчаса, дайте предупредительный выстрел в воздух. В худшем случае действуйте по плану «Раненый медведь». Все, мы пошли.
Как бы ни велика была опасность отобедать в загадочном замке с каким-то загадочным местным старостой в золотой короне, однако сидеть внутри бронированного чудовища — участь гораздо более незавидная. Поэтому Вальтер бодро и весело стал выбираться наружу, а его погрустневшие товарищи остались на местах, не смея ослушаться командира.
Да и то правда: кто же оставляет в незнакомом месте и среди непонятных русских поселян экспериментальную машину, за которую в Берлине, случись с ней что, наверняка расстреляют?
— Ты только не забудь принести чего-нибудь пожевать, — от имени экипажа напутствовал Вальтера Клаус.
— Удачи, — сказал Генрих.
Обнаружив, что из чрева дракона по зову первого рыцаря появился и второй, Оттобальт высоко поднял брови:
— Ну и ну! Чудеса, и только. Сколько их там понапихано? Эдак сии демоны весь мой замок заполонят. Одному Душаре известно, сколько их там внутри дракона сидит.
Предпоследняя глава
По разумным причинам ничего не делается.
Явное превосходство немецкого военно-промышленного комплекса над соответствующей областью деятельности русских было очевидно во всем. Начать хотя бы с того, что электричества в этой части России не знали и длинные коридоры великолепного замка освещались по старинке — факелами.
Что же до пиршественного зала, то человек, представленный как первый министр Марона, через Хруммсу торжественно сообщил, что на освещение оного ушло более тысячи восковых свечей. И поглядел на Дитриха торжествующе.
— Нашел чем хвастать, — укорил его Оттобальт. — Драконы ведь огнем пыхают — они тебе что хочешь зажгут, а не только восковые свечи.
— И все-таки, — не унимался Марона, — более тысячи. Где они еще могут такое увидеть?
В чем-то он был прав.
Дитрих не отрываясь разглядывал окружающее его великолепие и только что не стонал от зависти, прикидывая, как местные вещицы могли бы украсить его далеко не скромное обиталище.
Все эти щиты, мечи, копья и секиры на стенах; эти великолепные старинные, потемневшие от времени доспехи; эти величественные серебряные и даже золотые статуи, возвышающиеся в каждой нише; тяжеленные канделябры размером с дюжего рыцаря; лохматые и чешуйчатые шкуры — о-о-о-о, это просто невыразимо. Пожалуй, ни один берлинский или дрезденский музей не мог похвастать подобной роскошью.