Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней
Шрифт:
На ночь Торвард приказал выставить усиленные дозоры, но и сам почти не спал. Сидя у костра, он смотрел в огонь и прислушивался к тишине. Иногда он вставал, обходил стан, поверял, не задремал ли кто-то из дозорных, а потом стоял во тьме и вглядывался в реку. Он невольно ждал, что из воды снова появится что-то неприятное; но чем дольше он смотрел, тем сильнее делалось ощущение, что река в ответ смотрит на него, видит его, думает о нем. Если ждать нечто от подобной, слишком уж одушевленной реки, то оно появится. Этой ночью Торвард с необычайной отчетливостью стал понимать, чем земля Зеленых островов отличается
Однако за ночь ничего не случилось, и утром войско двинулось дальше. После гибели Лойдира и его воинов больше некому было преградить сэвейгам путь, и они продвигались вперед беспрепятственно. Дорога вела через луга и пашни, иногда через рощи. По сторонам несколько раз попадались деревеньки – скопище круглых хижин с плетенными из прутьев и обмазанными глиной стенами, под соломенной кровлей. Местное население почти все разбежалось, напуганное слухами о чужом войске и битве, только кое-где остались дряхлые старики и старухи, никому не нужные и потому ничего не боящиеся. Торвард посылал людей заглянуть в пару хижин – кроме очага в земляной яме и пары деревянных мисок, там не было почти ничего. На лугах паслась скотина, которую жители не успели угнать и спрятать где-нибудь в оврагах, но Торвард не велел пока отвлекаться на добычу. Ему хотелось скорее найти бруг правителей этого острова. Войско разделяло его нетерпение: ведь Даохан говорил им, что Брикрен Биле Буада богаче прочих уладских ригов, и в его жилище наверняка найдется немало достойной добычи.
Королевский бруг оказался построен на мысу над рекой, вдоль которой шли сэвейги, и почти не отличался от жилища Даохана на острове Банба, только был побольше. Вершина его башни, стоявшей на холме, возвышалась даже над верхушками буковой рощи, через которую тянулась дорога. Повеселевшие сэвейги прибавили шагу, как вдруг Торвард, шедший впереди, заметил на склоне холма что-то живое. Только что дорога, тянувшаяся через светлую буковую рощу, была пуста до самой вершины подъема – и вдруг на ней появился человек, словно соткавшийся из воздуха. Разумеется, это оказалась женщина. И не из тех, что попадаются навстречу просто так.
Торвард крикнул, махнул рукой, и войско позади него замедлило шаг, потом совсем остановилось. В молчании все смотрели на приближающуюся фигуру, которая казалась особенно маленькой, хрупкой, ненастоящей среди зеленовато-серых, высоченных и толстых стволов. Это была молодая девушка со сложной прической из вьющихся волос ярко-медного цвета: несколько прядей причудливым образом обвивали голову, а одна спускалась до самых колен. Одежду незнакомки составляла шелковая рубашка со складчатым подолом, отделанная золотой тесьмой, и красный плащ, а нагрудная застежка сияла на солнце. Девушка шла не спеша, с самым величественным и гордым видом, будто многочисленное чужеземное войско впереди ничуть ее не пугало.
Однако, когда незнакомка
Немного не дойдя до подножия холма, гостья из буковой рощи остановилась, будто чего-то выжидая. Вблизи стало еще лучше видно, как богат ее наряд и как величаво лицо, – любой догадался бы, что перед ним не простая пастушка, а знатная дева. А может, колдунья.
Торвард смотрел на незнакомку с недоверием и настороженностью, ожидая, что сейчас и она превратится в какую-нибудь белую телку или что похуже и набросится на него. Но девушка стояла спокойно, ни во что не собираясь превращаться.
– Спроси у нее, конунг, кто она и зачем пришла? – шепнул ему Хавган.
– Считай, что спросил. Переводи.
– Нет, конунг, так не полагается! – горячо зашептал бард. – Ты должен спросить, иначе она не станет отвечать.
– Кто она такая? Ты ее знаешь?
– Не знаю. Но мы и не узнаем, если ты не спросишь. Ведь не я должен с ней говорить, а ты!
Торвард с досадой вздохнул: в этой странной земле царили строгие законы, и если он хочет разговаривать с этим удивительным созданием, придется им подчиняться. И он спросил:
– Кто ты такая, девушка, кто твой отец?
– Много у меня имен, – проговорила девушка, и хотя Хавган тут же перевел, Торвард почти и сам уже все понял. – Зовусь я Крик, зовусь я Стон, Вопль, Причитание, Зимний Ветер зовусь я, Страшная Ночь, Тень на Воде зовусь я.
– Плохо дело, – шепнул Халльмунд. Все по привычке держались за мечи, а он – за торсхаммер на груди. – Это ведьма, конунг.
– Или богиня, – с другой стороны добавил Сельви.
– Так сколько ж у них богинь, тролли б их побрали!
– Много, конунг. Или это все одна, но у нее очень много обликов.
– Да нет, это ведьма! – настаивал Халльмунд. – Я уже знаю – такими дикими именами себя называют здешние ведьмы. Хавган, помнишь, рассказывал про одного, который себе в жены такую красотку подобрал, а она его потом в бочке с пивом утопила.
– Ведьма, богиня! – Эйнар сплюнул, выражая свое отношение ко всем подобным существам. – Один тролль! Ну чем здешние богини отличаются от ведьм, а, Сельви! Скажи, если такой умный!
– Сказала же: зовут ее Страшная Ночь! – буркнул Гудбранд. – Я всяких женщин повидал и не привередливый вроде, но с такой на ночь оставаться… и впрямь страшновато.
– И что мне с ней делать? – Торвард еще раз окинул взглядом девушку, способную смутить даже хирдманов в походе.
– А ты спроси у нее сам, – посоветовал Хавган.
– Зачем ты вышла нам навстречу, девушка с такими странными именами? – громко спросил Торвард.
– Для твоей великой радости и счастья вышла я сюда, о вождь, ибо ты убил Лойдира мак Брикрена.
– Для моей радости? – в изумлении повторил Торвард.
– Наверное, она благосклонна к тебе, – шепнул Хавган, – видимо, Лойдир был ее врагом.
– Может, она к нему неровно дышала, а он выбрал ту телку из реки, вот она обиду и затаила, – ухмыльнулся Эйнар. – И все ждала, чтобы его убил кто-нибудь, ну, помните, как Брюнхильд…