Дракон
Шрифт:
То тошнотворное чувство в животе и свете продолжало усиливаться.
Было поздно. Так поздно, что я не могла связно мыслить от беспокойства. Я старалась решить, что буду делать, если он не придёт. Я подумала о словах Джема, о том, что Ревик меня не понимал… возможно, даже не слышал меня сознательно.
Однако если так, то я не знала, что мне делать.
Могла ли я рисковать и пробираться внутрь на его поиски?
Высок шанс, что они вписали маркеры моего света в сигнализацию конструкции.
И
Нет. Мне не удастся зайти далеко, пока конструкция активна.
Возможно, я вообще не смогу пользоваться телекинезом в пределах тех стен.
Конечно, я всё равно хотела туда пойти.
Я понимала, что это не рациональное решение, но знала, что не сумею сдержаться, если Ревик не придёт сам.
Мне открывался прямой обзор на дверь, о существовании которой я знала, хоть и не видела её глазами. Чёрт, да я понимала, что, возможно, стою слишком близко; я буду рисковать нами обоими, если подойду вплотную к краю конструкции, пока Ревик всё ещё внутри. Думаю, она начиналась где-то возле деревьев, но я не могла использовать свой свет, чтобы проверить.
Я чувствовала приближение рассвета. Бл*дь, я это просто чувствовала.
Каким-то образом я знала — сегодня или никогда.
Другого шанса мне не представится.
При этой мысли я поднялась на ноги и прикусила губу, пытаясь решить, что делать. Я могла рискнуть со щитом. Попытаться взломать стену с этой стороны, а потом поискать верных членов Лао Ху, чтобы они помогли мне изнутри. Я по-прежнему одета в платье. Может, сойду за наложницу, если Барьерная охрана не опознает мой свет.
Если я сумею хоть немножко организовать разведчиков Лао Ху…
Мысль умерла.
Стена передо мной отворялась.
Я застыла, сердце бешено застучало в груди.
Панель медленно открывалась, посреди каменной стены появилась дверь; даже будучи частично приоткрытой, она бесшовно сливалась с поверхностью. На неё давили руки — уверенные, неспешные, но и не особенно осторожные.
У меня сложилось впечатление, что они как будто тестируют панель, может, экспериментируют с тем, как отворялась и распахивалась дверь. Возможно, хозяин этих рук пытался понять её устройство или просто интересовался этим механизмом.
Я увидела там силуэт в тени у стены.
Он был высоким.
Я смотрела, как он выходит в созданный проём, затем колеблется, словно пытаясь вспомнить, зачем он здесь находится. Он остановился, чтобы неспешно осмотреться по сторонам, затем вспомнил про дверь и закрыл её за собой.
Прямо перед тем, как она скрылась бы обратно в стене, он снова помедлил, словно передумав и решив не запирать себя с другой стороны.
Я обалдело наблюдала, как он шарит в траве под деревьями.
Через несколько секунд он вклинил камень в пространство между дверью и стеной.
Он сделал всё это так легко, будто вышел на послеобеденную прогулку.
Когда он выпрямился, я уставилась на очертания этого силуэта, и моё сердце подскочило к горлу.
Однако я не шевелилась. Я также не пряталась.
Я просто стояла и смотрела, как он приближается ко мне небрежными шагами.
Он подошел ко мне в упор, его тело и лицо по-прежнему оставалось в тени.
Я осознала, что он держит руки в карманах. Он смотрел на меня, но не казался обеспокоенным, или особенно агрессивным… или вообще каким-нибудь.
Однако как только он очутился вблизи меня, я так осязаемо почувствовала его свет, что у меня перехватило дыхание.
— Привет, сестра, — сказал он.
Это был голос Ревика, но я его совершенно не знала.
Он окинул взглядом моё зелёное платье, и я ощутила такой же неспешный шёпот боли, покинувший его свет. Это заставило меня вздрогнуть, но в остальном я не пошевелилась.
Когда он заговорил в следующий раз, его тон окрасился любопытством.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Я открыла рот, лишившись дара речи.
— Ты очень красивая, — сказал он, по-прежнему глядя на меня. Его тон оставался лёгким, но в этот раз я ощущала почти смущение. — Мы знакомы, сестра? Ты живёшь здесь, в Городе?
Я всё ещё силилась издать хоть звук. Сказать что-нибудь.
Затем я услышала тихий, но странно знакомый звук.
Свист по воздуху.
Ревик заметно вздрогнул, особенно в районе головы и шеи.
Он на мгновение сжал ладонью ту сторону шеи, с которой он дёрнулся, затем убрал руку, словно опешив.
Подняв взгляд, я увидела, что из его горла что-то торчит. Мой разум узнал острие с оперением, а Ревик достал другую руку из кармана и пальцами робко ощупал ту штуку, которая из него торчала. Я ощутила, как он вздрогнул, и по его свету пронеслось лёгкое беспокойство.
— Что… что это такое? — спросил он. — Я ранен?
Тут он без предупреждения свалился с ног.
Я тихонько вскрикнула, по-прежнему помня, что надо издавать поменьше звуков. Я бросилась вперёд, может, думая поддержать его, но едва успела обхватить руками его спину перед тем, как он повалил нас обоих на землю.