Дракон
Шрифт:
Думаю, на какое-то время я забыла обо всём остальном.
Несколько минут, а может, очень много минут… мы занимались только этим.
Ревику всегда нравилось целоваться. И мне тоже. Мы не раз отпускали шуточки по поводу нашей обоюдной зацикленности на оральных ласках. Теперь же прошло так много времени, что мы уже вели себя как опьяневшие от света.
Или опьяневшие от секса. А может, опьяневшие от поцелуев.
Именно он замедлил процесс.
Он начал больше использовать свой свет, а также губы и язык.
В
Я подняла взгляд на Ревика. Я почти уверена, что это я расстегнула его рубашку, хотя и не помнила, как это случилось. Он запустил руку под моё платье, сжимая мою задницу, но в остальном мы оставались практически одетыми. Когда я подумала об этом, он вжался в меня нижней частью туловища и наблюдал за реакцией моих глаз.
Когда я крепче стиснула его волосы, он покорно опустил губы.
Прежде чем я вспомнила, что меня отвлекло, мы уже вновь целовались.
Я пыталась вспомнить, что там такого важного в остальной части комнаты.
В моём разуме проносились детали, вопросы. Остальные просто наблюдали за нами, или вернулись к своим разговорам? Кто-то уже занимался сексом?
От этого вопроса Ревик издал низкий стон, крепче потянув меня за волосы.
Там жили также более срочные, но тихие вещи.
«Всё ещё ли Тарси закрывала нас щитами? Сможет ли она закрыть щитами Ревика, если один из нас потеряет контроль? Мы сорвём всю эту затею просто потому, что не справимся с разлукой?»
— Заткнись, Элли… — простонал Ревик, крепче стискивая мои волосы.
Мы снова целовались, и вопросы померкли, когда он более грузно опустился на меня своим телом.
Однако та тревога оставалась на закоулках моего света.
Ревик приподнялся надо мной, на сей раз издав надрывный стон.
Затем он уже расстёгивал одной рукой пряжку ремня, но потерял равновесие и упал вперед, привалившись ко мне плечом. Он ничего не говорил, но я ощущала в его свете столько просьбы и притяжения, что реагировала так, будто действительно озвучил это вслух.
Я оттолкнула его руки с дороги и сама расстегнула его ремень и брюки.
Ревик застонал, вжимаясь в меня, и в этот раз я совершенно точно ощутила вспышки жара от других видящих вокруг стола. Некоторые были настолько знакомы со светом Ревика, что я заскрежетала зубами, стараясь не реагировать.
Я вновь ощутила ту женщину, Мару, и моё собственничество сделалось откровенно убийственным.
Пока я лежала там, стараясь взять свой свет под контроль, Ревик сел, оставшись практически обнаженным, и я ощутила искры более сильных реакций, особенно от тех, кто сидел достаточно близко, чтобы хорошо его рассмотреть. Он полностью удлинился, что не удивило меня, но когда он положил мою ладонь на себя, я осознала, что он уже миновал ту стадию, когда я ещё могла заставить шип спрятаться.
Вместо этого я послала ему череду изображений, и Ревик застонал.
— Нет, — сказал он, и его голос по-прежнему напоминал скорее стон. Он покачал головой. — Нет. Я не хочу этого. Пока что нет.
Он окинул взглядом собравшихся за столом, сканируя лица.
Я не ощущала в нём желания, адресованного кому-то другому, но напряглась. Затем я стиснула его руки, притягивая его обратно ко мне, пытаясь сделать так, чтобы он смотрел только на меня.
«Всё в порядке, Элли. Это для тебя, — пробормотал он. — Это для тебя, жена».
Последовала очередная пауза, во время которой Ревик смотрел по сторонам. Ощутив, как некоторые реагируют на его взгляд, я почувствовала, как то собственничество в моём свете усиливается.
«Ревик…перестань. Пожалуйста».
«Торек, — послал он, глянув на меня. — Ты не против Торека? Или Рэдди. Как-то раз ты сказала мне, что считаешь его привлекательным».
«Не против ли я?» — я уставилась на него, встревожившись. Мой разум вернулся к нашему предыдущему разговору, но он никогда не спрашивал об этом в Барьере, кто бы ни закрывал нас щитами. Подумав о том, что он имел в виду, я гадала, действительно ли он предлагает то, что, как мне казалось, он предлагает.
«Не против чего?» — настороженно послала я.
Он не ответил.
Я почувствовала, как боль в его свете усилилась.
Я едва могла уложить в голове, что он собирался сделать, когда Ревик кивком головы показал кому-то подойти ближе. Я почувствовала, как всё моё тело напряглось, мышцы превратились в камень.
Затем Ревик ласкал меня обеими руками, и его свет источал ободрение.
«Ты хотела этого, — мягко послал он. — Ты хотела этого, Элли. Ты просила меня об этом. Позволь мне сделать это для тебя, пожалуйста. Я уже не смогу после того, как мы начнем трахаться».
Я ощутила, как свет и дурное предчувствие в моём свете усиливаются.
Затем Рэдди сел рядом с нами, и я почувствовала, как эта боль превратилась в некое подобие паники. Я не знала, о каком именно моём желании говорил Ревик.
Я не знала, какого чёрта он…
Но Ревик уже наклонился к уху Рэдди, говоря едва слышно, уговаривая, бормоча на прекси. Однако это было не настолько тихо, чтобы я не расслышала, и я осознала — Ревик хочет, чтобы я это услышала; в его свете присутствовала некая просьба о разрешении.