Дракон
Шрифт:
Затем Рэдди отстранился от него, накрыв рукой свой член.
Через несколько секунд он со стоном кончил, другой рукой сжимая мои волосы и забывшись в разрядке. Теперь я ощутила его свет в наших светах, и Ревик отреагировал на резкий прилив желания, который Рэдди адресовал мне.
Я почувствовала, как свет Ревика открылся в момент оргазма Рэдди.
В те несколько секунд я почувствовала, как он делается покорным в такой манере, в какой он никогда не делал этого со мной — а может, просто в другой манере, чем со мной. Почему-то из-за этого он ощущался
Это также напомнило мне о свете Ревика в тот момент, когда он шел с Даледжемом по пирсу в Макао.
Оба воспоминания вызвали вспышки боли в моём свете.
Отчасти это была боль разделения.
Отчасти нет.
Я всё ещё боролась с конфликтом эмоций, когда Ревик снова накрыл меня своим телом, улёгшись между моих ног.
Я наблюдала, как он старается убрать жёсткую часть своего члена.
Ему удалось сделать это медленно… болезненно… после чего его свет и руки переключились на меня. Он сдернул с меня платье, стащив его сначала с плеч, затем ниже, по талии, бёдрам и ногам. При этом он целовал меня, сначала нежно, потом всё крепче, а избавившись от платья, обнял руками и навалился своим весом.
В этот раз я ощутила так много его света, что у меня перехватило дыхание, и я едва не утратила контроль просто от того, что он лежал на мне.
Он закрыл глаза на несколько секунд…
Затем он вошёл в меня.
Первое время мы оба просто лежали, тяжело дыша.
Затем Ревик вскрикнул. Его боль достигла невыносимого пика, и я почувствовала эмоции, выплеснувшиеся из его света насыщенным облаком. Любовь. Какая-то потерянная, наполненная горем тоска. Нежность. Сожаление. Страх, но в сочетании с таким свирепым желанием защитить, что мне больно было это ощущать.
Я не хотела чувствовать, как он снова уговаривает себя на это.
Бл*дь, я просто не могла вынести наблюдения за тем, как он опять будет это делать.
И мы оба знали.
Мы знали, что это единственный выход. Оба.
В какой-то момент Ревик глубоко толкнулся в меня.
Он так глубоко удлинился, что я, кажется, закричала в голос. Не думаю, что после этого мы оба совершили хоть один полноценный толчок. Он пригвоздил меня к подушкам, проникая ещё глубже, и издал очередной, более слабый стон, когда почувствовал, как я теряю контроль над своим светом.
Когда он открыл глаза в этот раз, они блестели слишком ярко. Я осознала, что он плачет, и что-то в моей груди разломилось само по себе.
Я открыла свой свет ещё сильнее…
И Ревик сильно кончил, хрипя моё имя и стискивая руками мою спину. Отпустив себя, он говорил со мной на каком-то незнакомом языке, плакал, гладил меня по лицу и шее. Другая его ладонь сжимала мою спину, и я чувствовала, как он бросает в меня свет, теряя контроль и кончая во второй раз, даже не выйдя из меня.
Казалось, нам обоим потребовалось долгое время, чтобы хоть немного успокоиться.
Затем из его света просочилось смущение, вновь напомнив мне о нашем первом разе, в той хижине в Гималаях. Я гадала, неужели ему действительно важно, что подумают другие, но потом осознала, что вообще не чувствовала в нём осознания чьего-то присутствия.
Это смущение адресовалось мне.
Я стиснула его волосы, притягивая его лицо обратно к моему.
Ревик поцеловал меня, хватая ртом воздух и закрывая глаза.
Я хотела что-нибудь сказать ему, может, приободрить или сообщить, что он ведёт себя нелепо. Но я не сделала этого. Может, я чувствовала в нём слишком много страха… а может, мы оба испытывали слишком сильную угрозу, слишком ревновали.
Я чувствовала его злость на Чандрэ, но понимала, что настоящая проблема не в ней, как и моя настоящая проблема не в той видящей из Адипана, Маре.
Я до сих пор ощущала неподалеку Рэдди, наблюдавшего за нами.
Я чувствовала и другие взгляды, но мне было всё равно. Уже всё равно.
Я осознала, что смотрю на одного лишь Ревика, наблюдаю за его вздымающейся грудью, пока он силился контролировать свой свет. Он встретился со мной взглядом, и опять я ощутила из его света тот жёсткий прилив любви, который ослепил меня, заставил всё перед глазами померкнуть.
Я ощущала в нём такое сильное горе, что моя грудь заболела.
«Я обожаю тебя, — он целовал меня в губы, притягивая и смягчая свой свет. — Я обожаю тебя, Элли. Не забывай это, пожалуйста. Что бы ни случилось. Пожалуйста, жена. Не забывай меня. Не забывай нас. Пожалуйста, боги, не забывай…»
Боль скрутила мой свет, пока я слушала его бормотание.
Но я не могла.
Я просто… не могла.
Я не могла пока об этом думать.
Возможно, я никогда не буду готова думать об этом.
Глава 14. Ушёл
На следующее утро он просто… ушёл.
Не могу сказать, что я была удивлена.
Шокирована — да. Я была шокирована.
Я была парализована, как только осознала, что он действительно, по-настоящему ушёл. Часть меня отключилась, потерявшись в реальности того, что его здесь больше нет.
Эту часть мне не пришлось изображать.
Мы не обсуждали конкретные сроки (по очевидным причинам), так что хоть я и подозревала, что это время приближается, сам шок был абсолютно искренним. Мне не пришлось трудиться, чтобы найти слова, которые прозвучат реалистично. Мне не пришлось изображать соответствующие выражения лица.
Честно говоря, я не смогла бы поговорить с кем-то, даже если бы захотела. Я часами не чувствовала и не признавала никого, даже когда все обнаружили уход и начали выпытывать у меня, почему он ушёл, куда он мог направиться, что он мог делать.