Дракон
Шрифт:
При моем появлении гномы притихли и стали смотреть на меня во все глаза. Работая на публику, я раскрыл крылья, повернулся в разные стороны, слыша восхищенные возгласы, а потом замахал крыльями и поднялся в воздух, помогая себе левитацией. Быстро набрав высоту, я задумался, что же произойдет, когда столкнутся два слуха – о том, что принц гномов умеет оборачиваться драконом, и о том, что у принцессы есть ручной дракончик. Ясно, что ничего хорошего, но об этом нужно было думать раньше. Сейчас остается лишь надеяться, что это произойдет в мое отсутствие.
Направляясь на юго-восток, я неторопливо взмахивал крыльями и рассматривал земли под собой. Нет, по сравнению с имперскими контраст весьма ощутим. Во-первых,
Через несколько часов горы остались позади и потянулись деревеньки людей. Смотреть было практически не на что, поэтому я мысленно вернулся к разговору с отцом. Не представляю, как он будет объяснять своим советникам, что может общаться со мной без амулета, наверняка просто промолчит, с королевской небрежностью уклонившись от расспросов. Но меня сейчас больше интересовал другой момент. Когда мы разговаривали, Шаракх не задирал голову, да и я не ощущал, что смотрю на всех свысока, значит, во время общения с помощью кровной связи я использую свой обычный образ, даже если в тот момент нахожусь в другом теле.
Что мне дает это знание? Да ничего особенного, кроме осознания того факта, что я был неправ, когда говорил Темноте, что уже не знаю, какое тело для меня является основным. Нет, хотя я еще могу сомневаться, но подсознательно все же выбираю привычный облик, а значит, можно с уверенностью заявлять, что тело дракона все-таки является для меня вспомогательным. Ладно, с этим разобрался, а заодно еще и выяснил попутно, что в своей второй ипостаси могу прекрасно связываться с родственниками, не тратя время на превращение и вызов их по амулетам. Удобно, ничего не скажешь, однако обратный процесс все еще не налажен. Несмотря на то что Алона с Миром видели мою новую ауру, я пока не был уверен, что они смогут при необходимости связываться со мной подобным образом. Что ж, потом проверю, когда разберусь с драконами.
Полет продолжался долго. Когда я увидел вдали знакомые очертания скал, солнце уже начало клониться к закату. На этот раз я не стал отключаться в воздухе, чтобы не сбиться с курса, и очень обрадовался появлению гнезда на горизонте. Ни одного дракона в небе не было видно, я подлетал к скалам в полном одиночестве, уже издали почувствовав неприятный запах. По мере приближения он усиливался, а это говорило о том, что шершаны на солнышке разлагались полным ходом.
Когда я снизился и пролетел над самым гнездом, чтобы оценить всю картину, то у меня даже дыхание перехватило, настолько отвратительным оказался запах. Тела шершан, сваленные под скалами, активно гнили, расплываясь мерзкой слизью, распространявшей небывалую вонь, которую не мог прогнать легкий бриз. Океан постепенно разрушал импровизированный пляж, забирая вместе с волнами мелкие камни и части мертвых тел, но этот процесс был настолько медленным, что наверняка продлится не один год, все-таки постарались мы знатно. А кроме того, наверняка окрестные камни настолько пропитаются запахом, что все равно жить в гнезде будет невозможно даже после того, как вода смоет всю эту мерзость.
Набрав высоту и отлетев подальше, я с облегчением вдохнул полной грудью и поискал стаю своими способностями вожака. Все драконы обнаружились на том самом пляже, где мы с Марой впервые занимались сексом. Они оккупировали прибрежную полосу леса и тем самым спасались от неземных ароматов, оставленных в подарок наглыми захватчиками. Долетев до пляжа, рождавшего у меня очень
Встреча была бурной, как будто улетал я не на два дня, а минимум на месяц. Но она продлилась недолго, потому что на пляже появилась Мудрейшая и нетерпеливо сказала:
– Алекс, пойдем скорее! Вестник ждет.
Покорно потопав за ней, я углубился в лесную чащу. Остальные за нами не последовали, и мы смогли поговорить наедине.
– Бабушка, как стая? – поинтересовался я у старой драконицы.
– Плохо, – со вздохом ответила та.
– Но мне не показалось, что они расстроены или убиты горем, – удивился я. – По-моему, все драконы отлично переносят трудности, доставленные нам шершанами.
– Нет, Алекс, – ответила Мудрейшая. – Это они сейчас радуются, что к ним вернулся вожак, и надеются, что с твоим появлением неприятности исчезнут. Однако я прекрасно знаю, что творится у них в душах после того, как нам пришлось покинуть гнездо. Кстати, скажи мне, почему ты велел Сару уговорить меня поступить именно так? Ведь я хотела сжечь всю эту груду мертвой плоти под скалами, а Сарионо сказал, что мы должны подчиниться твоей воле и просто улететь. Почему?
– Потому что я предполагал именно это, – ответил я. – И знал, что ты попытаешься всеми силами сохранить гнездо. Вот только у вас все равно ничего бы не вышло. Тела мертвых шершан стая не смогла бы спалить при всем желании, но при этом много драконов полностью бы обессилели, а несколько наверняка погибли бы. Этого я никак не мог допустить, поэтому и приказал Сару при первой же возможности отступить.
– Но, Алекс, стая никогда не покидает свое гнездо! Это означает гибель для нее! И все драконы это прекрасно понимают, но пока еще надеются, что им удастся вернуться. И хорошо еще, что ты запретил мне рассказывать об уменьшении источника, иначе многие просто опустили бы крылья… Но мы же с тобой это знаем! И я прекрасно понимаю, что гнездо для Мокрого Листа потеряно навсегда, а ты еще так не хотел лететь сюда и выслушивать вестника, хотя это наш последний шанс получить новое!
– Кстати, как он там? – поинтересовался я с ухмылкой. – Не слишком прибалдел от ароматизации нашего жилища?
Мудрейшая опять вздохнула, сетуя, что я никак не могу понять всю серьезность нашего положения. Могу, могу, не переживай ты так! Вот только жду удобного момента, чтобы сообщить всем, что нашел для нашей стаи новое гнездо. Да, это наверняка будет поистине ошеломляющая новость, и все драконы обрадуются до потери сознания… Однако что-то мне подсказывает, что говорить им об этом еще рановато. Наверняка это работает моя интуиция, или же просто подсознательно хочется разобраться сначала с теми новостями, которые принес вестник. Так что все мое желание успокоить бабушку и поберечь ее нервы разбивалось о настойчивый внутренний голос, нашептывавший мне: «Надо подождать, еще не время…» Именно поэтому я ничего не сказал Мудрейшей и старательно прятал от нее свои мысли.
– Вестник не знает, что стая покинула гнездо, – наконец снизошла до ответа старая драконица.
– Да ну? – удивился я. – По-моему, понять это несложно даже напрочь лишенным обоняния, достаточно просто пролететь рядом со скалами и полюбоваться на живописную картину под ними.
– Алекс, ты еще многого не знаешь о драконах… – устало произнесла Мудрейшая, шагая по лесу. – Наши традиции запрещают приближаться к чужим гнездам, поэтому даже вестник должен кружить на границе владений стаи и ждать, пока ему не разрешат поговорить с вожаком и не пригласят в место, отведенное для этой беседы. Утром, когда я связывалась с тобой, Сар встретил его и проводил до этого леса, чтобы он мог отдохнуть от перелета. Так что вестник еще ничего не знает о недавнем нападении, как и о том, что наша стая теперь спит на земле под открытым небом.