Драконье гнездо
Шрифт:
Дрейвен, между тем, снял уже несколько плиток, обнаруживая довольно широкую дыру. Обернувшись ко мне, он коротко свистнул. Неслышный, но пронизывающий звук скользнул чуть стороной, едва задев меня. Наверное, он понял, что мне не нравится это просвистывание пространства, и старается не слишком задевать меня им.
— Я подсажу тебя на стену, потом подам Мисти, — тихо сказал он.
Я встала перед ним, вертя головой по сторонам. Клаустрофобия или нет, но мне всё больше казалось, что нас окружают.
Дрейвен быстро и
Он, кстати, уже наклонился за котом. Я быстро подтянула ноги и встала на колени. Мисти нисколько не удивился и не обозлился моим рукам и благополучно был поставлен рядом. Кот чуть отошёл и сел, терпеливо дожидаясь нас. Дрейвена втаскивать не пришлось. Он сначала передал мне плитки, которые выломал, создавая дыру, а потом уже влез сам, подтянувшись на руках.
Пришлось затратить пару минут ещё и на то, чтобы вложить плитки на место, создавая иллюзию сплошной стены. Хотя меня так и подмывало спросить: а если они почуют наш след наверху? Успокоилась, лишь вспомнив изуродованные пальцы «пауков»: пусть мутировавшие, они всё равно оставались гладкими и скользили бы по гладкой стене. Опасаться надо высоченного ногастого, а тот в этот узкий переулок не поместится. Широковат для него.
— Устала? — спросил Дрейвен. — Сейчас дойдём до угла, там есть место посидеть.
Угол нашёлся в десяти минутах — ходьбы ссутулившись.
Сначала показалась развилка на четыре стороны. Дрейвен уверенно свернул направо — и странная труба, по ощущениям, немного подняла нас. Угол оказался небольшим тупиком, нишей, где могли уместиться двое с котом. Отсюда был один-единственный выход, так что я наконец засунула в кобуру пулемёт, который до сих пор просто боялась выпустить из рук. И здесь была даже такая роскошь, как выдающийся из стены выступ, на который можно присесть.
Что я и сделала: устало присела рядом с уиверном и вытянула гудящие от напряжения ноги. Голодная. Удалось лишь попить предложенного кофе — да и то, всего пару глотков. Знала бы, как будет, выпила бы всю банку. Усталая, несмотря на то что насиделась немало времени в кухне убогого прибежища Дрейвена. Голова кругом — от обрушившихся на неё событий и новостей, перевернувших моё представление о многом.
— И часто они прорываются? — безразлично от усталости спросила я.
— Бывает…
Он сидел рядом, опустив голову. И я сразу вспомнила.
— Повернись ко мне. Надо почистить твоё лицо.
— Перетерплю, — буркнул он.
— А я — нет. Ещё не хватало заразу с собой тащить. Вдруг меня заразишь? Повернись ко мне!
Дрейвен
Я встала, задрала на себе куртку и расстегнула пояс полувоенного образца — со множеством мелких, полезных в экстремальных ситуациях вещей.
Через минуту, подсвечивая себе экраном вирт-связи, я осторожно отмывала и дезинфицировала его царапины. Он вздрагивал и морщился — но не столько болезненно, сколько недовольно. А я вытерла ему лоб — мелкие царапины и порезы высыхали мгновенно после чистки дезинфицирующей жидкостью — и со странным ощущением, в котором не было места чувству отторжения, отмывала ему лицо далее. Пока только его левую скулу пришлось залепить схватывающим, словно пластырь, клеем.
Немного посомневавшись, я решилась всё-таки промокнуть ему кожу вокруг угрюмо сжатого рта.
Он схватил меня за кисть внезапно — движением стремительным и сильным. Как будто поймал на лету… И опять я вдруг поняла, что не испугана, а лишь полна ожидания: объяснит ли, зачем он это сделал?
— Мы… очень сильно поссорились?
— Да. Ты меня обидел. Оскорбил.
— Наверное, я был полным идиотом, если это сделал.
Если?.. Мгновенным эхом — слова Адэра: «Даг-ин Дрейвен никогда себе не позволял такого в отношении женщин». И я выдавила из себя:
— Почему?
— Я чувствую между нами такую связь, какой никогда не чувствовал даже с Келли.
— Ты её любил? — быстро спросила я и закусила губу: ответит ли?
— Наверное, да. Но я любил её, как любил Мисти. Они очень похожи: Келли тоже любила гулять подолгу и часто пропадала так, что я уже думал — она уже не вернётся. Я… любил её как часть нашего дома.
— Мисти пошёл с тобой, — сказала я, не зная, как сформулировать вопрос.
Он понял.
— Мисти я нашёл котёнком в прошлом году. Это мой… мой зверь.
— Почему ты так легко пошёл со мной? Только из-за того, что чувствуешь эту связь? — Я всё-таки не выдержала и спросила. — А вдруг ты обманываешься? И ко мне чувствуешь совсем не то, что… Не знаю, как сказать.
— Я могу только повторить это. — Он отпустил мою руку, странно поглаживающим движением скользнув пальцами до локтя. — Чем дольше я с тобой рядом, тем сильней эту связь чувствую. Как будто есть нечто, что нас соединяет.
Я похолодела: он говорит о Брендоне! Но испуг быстро прошёл. Мало ли что он говорит. Может, он просто устал жить здесь, на нижних ярусах Керы, и хочет уйти от всего этого? Попробовать расспросить? Плохо, что за собой знаю одну не очень хорошую черту: я не умею быть тонкой в расспросах. Чаще говорю напрямую, чем лавирую в наводящих вопросах. Ну и ладно!
С каким-то щемящим чувством я провела очищающим пластырем по глубокой морщине вокруг его рта, словно в попытках разгладить её, и сама смутилась. Но всё же решилась. Подумала немного и спросила: