Драконий день
Шрифт:
– Раз в жизни, говоришь?.. – медленно переспросил Фирниор, не выпуская из стиснутых пальцев рукоять меча. – Кажется, Эйдигир, ты прав. Меня неверно информировали. И… что же ты потребуешь от меня в уплату?
– От тебя – ничего, ты уже заплатил, напоив розу кровью. Но за моё пробуждение я беру жизнь любого из чужаков, что находятся поблизости. По правилам я должен выбрать того, кто наиболее опасен для рода, и выпить его жизненные силы. Когда ритуал вызова Хранителя рода свершится в следующий раз, я буду сильнее. Всё связано.
–
– Да. Она здесь, совсем рядом. Эта женщина опасна, она несёт гибель роду.
– Ты не тронешь Айнуру!!!
Отчаянный выкрик Фирниора прокатился по подземелью, эхом отражаясь от стен, болезненно резанув уши. Магесса поморщилась. Ну зачем же так кричать?..
– Не тебе меня останавливать, - спокойно заметил основатель.
– Но я попробую тебя переубедить! – Бледный, тяжело дышащий Фирниор едва ли не с ненавистью уставился на великого предка. – Почему ты выбрал именно её?
– Потому что она опасна, - повторил Эйдигир. – Эта магесса задумала злое, она погубит всех вас, моих потомков. Уж такие вещи я чувствую, я же Хранитель рода. Значит, она должна умереть.
Вот спасибо-то. Да, она оценила изящество задумки. Очевидно, его светлость рассчитывал, что так можно будет обойти ''ответное проклятие''. В общем-то, уже можно было бы вмешаться и посмотреть, чья магия окажется сильнее… но Айриэ медлила. Ей было интересно, как быстро Фирниор согласится с необходимостью пожертвовать одной-единственной жизнью чужой ему магессы ради спасения Великого Рода Файханасов.
– А ты не думал, что чёрный маг для рода гораздо опаснее?.. Почему бы тебе не взять его жизнь… если он виновен во всех этих убийствах.
– Потому что я не убиваю своих потомков. И никогда не причиню вред ни герцогу, ни его наследнику. Только ритуал вызова Хранителя отнимает их жизни, и то, это можно отсрочить, если остался последний в роду герцог. А убийства… подумаешь, человеком больше, человеком меньше, - довольно равнодушно заметил призрачный основатель. – Они – наши вассалы и должны быть счастливы, что им довелось умереть во имя величия рода Файханасов.
– Значит, это всё-таки он… - едва слышно пробормотал юноша с тоскливой обречённостью – А я не верил… до последнего не верил. Как бы я хотел ошибиться… Значит, его ты не тронешь? Тогда я убью его сам. Или это сделает Айнура, у неё лучше получится. Во имя справедливости, если его вина будет доказана.
– Не тебе, сопляк, решать судьбу Орминда. Он всегда под моим покровительством, а ты – только до поры, не забывай об этом! – оскалился Эйдигир.
– Ты не тронешь Айнуру! – твёрдо повторил Фирниор. – Я не позволю. Ты всё ещё подчиняешься мне – здесь и сейчас.
– Всего лишь до определённого момента, мальчик, - злорадно заметил великий предок. – Даже если бы я захотел, я бы не смог нарушить законы магии и законы крови. Я возьму жизнь этой женщины, возражаешь ты или нет.
– А другую жизнь ты согласишься принять в оплату?..
– Ещё чего, - скривился Эйдигир. – Да и кого ты предлагаешь? Этого слабого мага, твоего приятеля артефактора?.. Или кого-то из слуг в замке?
– Ты не понял! – вскинул голову Фирниор. – Их жизнями я не распоряжаюсь. Но своей собственной – да.
– Что ты несёшь, глупец?
– Если тебе нужна чья-то жизнь, возьми мою! – с мрачной решимостью заявил Фирниор. – Тем более, я теперь не принадлежу к роду Файханасов. Я лишён родового имени. Я больше не Ниарас. И, кажется, теперь-то я наконец понимаю, зачем его светлость попросил меня принести эту жертву во имя рода… А я взял и согласился стать безродным, потому что герцог поклялся, что так я сослужу службу лучше, чем если буду продолжать зваться старшим сыном и наследником виконта Ниараса… Действительно, глупец я редкостный.
Что есть, то есть. Хотя, пожалуй, восемнадцатилетнему мальчику это простительно, особенно если он чувствует себя обязанным дядюшке и кузену за человечное отношение. А герцог весьма умело на этом чувстве сыграл… Молод ещё Фирниор со старым интриганом соревноваться в хитрости, да и чист слишком для подобного. К счастью.
Его светлость, выходит, задумал вызвать Хранителя и натравить на неё – чужими руками, не запачкавшись самому. И то, что формально Фирниор лишён родового имени, дало герцогу основание надеяться, что он нашёл прекрасный выход. Ещё один глупец. И сволочь к тому же.
– А мне всё равно, лишён ты имени или нет, - заметил Эйдигир. – Важна кровь. Ты сумел меня вызвать, значит, ты Файханас, а как ты теперь зовёшься в глазах людей, неважно. Для магии - неважно.
Вот. Даже призрак это понимает. А герцог сильно просчитался… даже дважды, кажется. Потому что Фирниор – не послушная марионетка. Он не станет сознательно делать подлости. А то, что он пытается сделать сейчас, называется дуростью. Надо бы это пресечь, но Айриэ хотела знать точно. Он действительно собирается отдать собственную жизнь?.. Чтобы спасти - её?.. С ума сойти.
Айриэ, честно признаться, пребывала в растерянности. Весьма несвойственное и непривычное ей ощущение. Разве можно, скажите на милость, так бездумно распоряжаться собственной жизнью, а?..
– Эйдигир, я не уступлю. Айнура будет жить. Ты не заберёшь её жизнь, я не позволю. Ты мне подчиняешься – здесь и сейчас, напоминаю! Пусть я не могу приказать тебе уйти обратно, но предложить собственную жизнь в качестве платы я в состоянии.
Мальчишка говорил без пафоса и надрыва, до жути спокойно и так, будто бы ничего разумнее и придумать нельзя. Айриэ покусать его захотелось. В прямом и переносном смысле.