Драконий день
Шрифт:
Айриэ чувствовала, что начинает злиться, и привычно успокоила начинающее бесноваться внутри пламя. Подождать совсем немного, всего-то одну декаду… Ещё не время снимать маски, как бы ни хотелось стать собой. Для неё носить эту искусственную оболочку поверх себя настоящей, поверх истинного облика – всё равно что дышать сквозь грязную тряпку. Как же хочется освободиться… вдохнуть полной грудью, рвануть вверх, свободно, не оглядываясь ни на что, кружиться в немыслимой для человеческого тела выси. Лететь навстречу ветру, обжигаясь о его холодное дыхание, и выдыхать пламя в ответ, а потом сливаться с ветром и парить в невесомости или стремительно нестись наперегонки с ним, на равных споря, кто выносливее. Обнимать землю раскинутыми
Стать!.. Пламенем!..
Жечь!.. До пепла!..
Неистовый позыв освободиться сотряс Айриэннис от макушки до носков запылившихся сапог. Кратчайший миг безмолвного ликующего крика, легчайший шлейф манящего запаха свободы – и всё угасло. Глубокий, медленный вдох – и внутренний огонь присмирел до поры, повинуясь её воле. Ждать. Тем слаще станет свобода, тем приятнее будет наконец-то чувствовать по-настоящему, а не из-под наброшенной пыльной вуали, приглушающей восприятие…
Ну что же, герцог, хотели фарса - получите. Разноцветные искорки потанцевали и покружились над столом, потом его медленно окутало облако густо-фиолетового тумана. Вспышка бездымного фиолетового пламени – и туман словно растворился в нём, а над столом парил небольшой призрачный дракон. Его чешуя отливала чернёным серебром, а глаза казались океанами кипящего золота. Кто-то называл их совершенством, кто-то проклинал, а драконы просто были. Были собой. Этот крошечный фантом гордо выдохнул струю изумрудного пламени в собравшихся, отчего они испуганно отшатнулись назад. Не все, впрочем. С места не сдвинулся изумлённый, онемевший от восхищения полуэльф и неизвестно когда появившийся в комнате Фирниор. Последний бестрепетно шагнул к столу, не сводя потемневших серо-лиловых глаз с крошечного дракончика, и даже протянул руку, подставляя её под изумрудное пламя. Струя огня прошла сквозь его пальцы, не причинив вреда.
– Его можно… коснуться, мэора? – охрипшим, чужим голосом спросил юноша, с какой-то обжигающей тоской глядя на дракончика.
– Это фантом, Фирниор. – Айриэ позволила себе добавить в голос сожаления: порыв юноши, пожалуй, пришёлся ей по нраву. – Вы ничего не почувствуете.
– Жаль…
Серебряный дракончик вдруг задорно улыбнулся и подмигнул Фирниору, а потом крутанулся в воздухе и завис над двумя прядками, поливая их своим изумрудным огнём. Волосы задымились и медленно засияли изумрудным же свечением. Потом свечение угасло; одна прядка окуталась багрово-красным полупрозрачным облачком, вторая – чернильно-синим. Дракончик ещё раз перекувырнулся и исчез, растворившись в эффектной фиолетовой вспышке.
Все присутствующие зашевелились, приходя в себя. Фирниор, сдвинув свои чёткие, прямые тёмные брови, неотрывно смотрел куда-то в угол, задумавшись о своём. Мирниас таращился на стол с видом человека, уговаривающего себя спокойно выслушать свой смертный приговор.
– И что всё это означает, мэора Айнура? – высокомерно приподняв брови и прищурив глаза-льдинки, осведомился его светлость.
– Свечение было разного цвета. Моё заклинание чётко выявило, что пряди волос принадлежат разным людям! – нагло солгала магесса и устремила безмятежный взгляд на владельца Файханас-Манора.
Попробуйте возразить, дорогой герцог. Заодно объясните, откуда у вас столь интересные сведения и кем является тот таинственный маг, которого вы так старательно прячете от королевского суда.
Видит Равновесие, герцогу очень хотелось возразить. И сдержался он неимоверным усилием воли, но ярость, на миг исказившую лицо, скрыть не сумел или не хотел. Война так война. Пока тайная, но, возможно, дойдёт дело и до открытой схватки. По крайней мере, герцог явно на это надеялся, а пока спросил неестественно ровно:
– Скажите, пожалуйста, мэора Айнура, попытка мэора Тианориннира подтвердить или опровергнуть ваши слова не будет сочтена вами за оскорбление?
– Я нисколько не возражаю, герцог, однако не думаю, что стоит утруждать мэора Тианориннира. Я уверена, его магия покажет то же самое, что выявило это древнее драконье заклинание. – Айриэ продолжала смотреть Рольниру Файханасу в глаза так пристально, что это становилось почти вызовом. Почти. Они балансировали на грани открытой войны, но герцог выдержал, не сорвался, хотя магесса в глубине души, пожалуй, немного жалела об этом. Ей надоели притворство и маски, постыло липнувшие к коже.
– О да, ваша светлость, я думаю, мэора Айнура совершенно права! – поспешно откликнулся менестрель, которому, похоже, сильно не понравилась возможность оказаться тем слиточком железа, что плющат между молотом и наковальней. – Я ведь говорил, ваша светлость, моя магия полукровки слаба, мне доступны лишь некоторые заклинания, да и те работают очень уж прихотливо. Я не могу полностью поручиться, что моё заклинание сейчас сработает как должно. Зато мэора Айнура, будучи настоящим сильным магом, подобную гарантию даёт, и кто я такой, чтобы браться проверять её действия? С моей стороны это было бы непростительной дерзостью и самонадеянностью.
Герцог Файханас взглянул на менестреля с хищным прищуром, отчего тот вздрогнул, и сказал вполне мирно, хотя тон плохо вязался с тлевшей в глазах яростью:
– Что же, мэор Тианориннир, я признаю вашу правоту. И я молю мэору Айнуру простить моё недоверие обычного человека, плохо разбирающегося в магии. Я никоим образом не намеревался вас оскорбить, мне просто нужно знать наверняка, мэора. Согласитесь, это дело слишком серьёзное, чтобы надеяться на случайности.
– С моими заклинаниями случайностей не происходит, - заверила магесса, поймав взгляд Мирниаса, преисполненный горячей, изумлённой благодарности. – Я охотно прощаю вас, герцог, и понимаю, что вы не имели намерения меня оскорбить. Вы вправе принимать меры для защиты ваших людей. Я надеюсь, истинный виновник этих ужасных смертей вскоре будет найден.
– Это наше самое большое желание, мэора! – зло сверкнул небесно-голубыми глазами Орминд, а его отец величественно кивнул в знак согласия, пряча раздражение за каменным спокойствием.
– Просто замечательно, что наши желания совпадают,- добродушно ответила Айриэ, улыбнувшись самым благостным образом.
– Претензий к мэору Мирниасу у меня более не имеется, - всё тем же ровным тоном произнёс его светлость, намеренно не утруждая себя извинениями. Это было сделано не из высокомерия, а чтобы дать понять молодому магу, что подозрения с него сняты лишь временно и при малейшем намёке на его виновность быть ему жертвенным козликом.
Магесса готова была прямо-таки восхититься подобным цинизмом. И пообещала про себя, что станет по возможности расстраивать коварные планы герцога касаемо артефактора. Не то чтобы Айриэ было особенно жаль недотёпистого мага, однако же налицо имелась явная несправедливость, и исправить её было больше некому.
Мирниас, похоже, прекрасно понял, что оправдал его герцог ''сквозь зубы'', и вид имел гордо-оскорблённый. Увы, его холодность не могла соперничать с ледяным презрением истинного аристократа, а голос временами обиженно срывался: