Драконий оборотень
Шрифт:
Дарги! Вот уж кого никак не ожидала увидеть в Элдаре! Неудивительно, что Владыке потребовалось для спокойствия мое присутствие – сам-то он вообще на дух не переносит инокровных. Дарги же, будучи представителями одной из Старших рас, имели к тому же не слишком хорошую репутацию, что было неудивительно при некоторых их… биологических особенностях. Говоря простым человеческим языком – дарги были самыми настоящими оборотнями.
Я заметила, что седовласый снова внимательно смотрит на меня. Наши взгляды на мгновение встретились, он отвел глаза, а я сделала вид, будто у меня расстегнулась пуговка на манжете и принялась сосредоточенно изучать собственный рукав. Выглядело это, наверное, немного малодушно с моей стороны, однако этот незнакомец неожиданно вызвал во мне какое-то совершенно непонятное беспокойство, как ни странно, не связанное с обычным страхом.
В остальном же это были вполне обычные, серьезные, спокойные лица. В шляпах их, пожалуй, вообще нельзя было отличить от людей. Зато без шляп невозможно было с людьми спутать.
Те скудные сведения, которые были известны мне о даргах – почерпнутые, главным образом, из старых книг, а кое-где и просто из разговоров, – были весьма немногочисленны и порой даже противоречивы. Известно было, что владения их находятся в местности, граничащей с восточным рубежом Палесмианской Империи, и на официальных имперских картах обозначенной не иначе, как Проклятые Земли. Молва же твердила, что простым смертным в эти земли хода нет, потому как расположены они по ту сторону Темных Врат, прямо неподалеку от Огненной Бездны. Так же молва сообщала, будто живут они не в городах и деревнях, а в глубоких гниющих ущельях, в смрадных пещерах и в других местах, столь же мало пригодных для обитания. Однако учебники утверждали, что подобно другим цивилизованным расам, у даргов были налажены довольно обширные торговые и дипломатические связи, что давало повод предположить, что место их обитания находится все-таки где-то в нашей системе координат. Хотя добраться туда, похоже, и впрямь было трудно. Кроме того, утверждала народная молва, представители этой расы имели целую кучу всевозможных мрачных, зловещих и совершенно невероятных обрядов, так или иначе связанных с полнолунием, и почитали юных девственниц отнюдь не в качестве оплота добродетели, а исключительно в качестве изысканного деликатеса. Справедливости ради следует заметить, что в книгах никогда ни о чем подобном не упоминалось. Тем не менее, записной оптимисткой я никогда не была, считала, что дыма без огня не бывает, а потому на гостей поглядывала с изрядной долей здорового недоверия.
Мое внимание снова сосредоточилось на стоящем впереди оборотне, который ранее смотрел на меня с таким интересом – надеюсь, не гастрономическим. Видимо, он был здесь за главного. Сейчас, разглядывая его вблизи, я вдруг с удивлением поняла, что невероятно ошиблась. Введший меня в заблуждение необычный цвет его волос никак не мог быть сединой. Слишком молодым для этого было лицо, которое эти волосы обрамляли. В конце концов, поразмыслив, я решила, что оборотню не больше двадцати пяти – ну максимум двадцати шести лет. Отвлекшись на время от этого самого лица, я снова принялась рассматривать его шевелюру. Волосы гладкие, густые, шелковистые, дымчато-серые с серебристой искрой, словно сизый дым над пепелищем. Такой цвет точно не встретишь у людей. Под стать волосам были и глаза дарга – мой взгляд снова вернулся к его лицу – глубокие, серебристо-серые, под темными вразлет иронично изогнутыми бровями.
Я все еще рассеянно изучала внешность дарга, когда неожиданно поймала себя на мысли, что никогда прежде не встречала у людей столь классически правильных и при этом столь выразительных черт лица. В свои шестнадцать лет, еще до заточения, я уже начинала понемногу выходить в свет и несколько раз сопровождала отца в различных дипломатических поездках. Там, на приемах, я повидала немало молодых дворян, так что мне определенно было с чем сравнить. Казалось, природа немало потрудилась, создавая это лицо таким совершенным и при этом напрочь лишенным обычной скульптурно-мраморной холодности, так часто присущей красивым лицам. Это было довольно странно, если принять во внимание, кем был обладатель этого ангельского лика. Размышляя подобным образом, я рассматривала оборотня с холодным интересом исследователя – без малейшего смущения или волнения, какого можно было бы ожидать от девятнадцатилетней девушки при виде молодого и красивого мужчины.
Потом я переключила свое внимание на других даргов. Его спутники, как я заметила, не могли похвастать столь же необычной серебристой мастью – у одного волосы были светло-русые, у второго, пониже ростом, с заметной рыжиной. Старшему из оборотней, русоволосому, на вид было около тридцати-тридцати пяти, а младшему, рыжему, наверное, не было и двадцати. Оба дарга тоже казались внешне достаточно привлекательными, каждый на свой лад.
Да, Мирра, долгое затворничество не идет тебе на пользу, мрачно подытожила я. За неимением подходящей человеческой компании тебе уже и оборотни симпатичными кажутся. Плохой признак…
– Итак, к делу, – произнес в этот момент Владыка. – Это и есть моя дочь, Мирраэль.
Взгляды всех присутствующих разом обратились ко мне. Поборов удивление от столь неожиданного интереса к моей персоне, я торопливо придала лицу выражение вежливого внимания. Сереброволосый оборотень, глядя на меня, коротко склонил голову в знак приветствия. Двое его спутников сделали то же самое.
– Мирраэль Дэйнива Элдарская? – У даргианского посла оказался на редкость приятный, низкий, бархатистый голос, проникающий, казалось, прямо в душу. Я почувствовала, как при звуках этого голоса по спине у меня словно поползли мурашки, и медленно кивнула, удивленно приподняв брови. То, что он знал мое полное имя – и надо заметить, крайне редко используемое в быту – было немного странно, учитывая, что отец в разговоре (в этом я была совершенно уверена) ни разу его не упоминал. Оборотень, между тем, с интересом разглядывал мое лицо, слегка прикрыв ресницами внимательные серебристо-серые глаза. Словно мы с ним вдруг поменялись ролями, и теперь уже он изучал меня. У меня тут же возникло настойчивое желание немедленно отвлечь его от этого занятия.
– Чем могу быть полезна? – вежливо, но настойчиво осведомилась я, желая заставить его оторваться от задумчивого изучения моего лица.
Сереброволосый неожиданно доброжелательно улыбнулся.
– Ваше высочество, мы здесь, чтобы сопровождать вас в Сорбронн… – Его глаза по-прежнему продолжали наблюдать за мной, и теперь, видя мое удивление, задумчиво сузились. – Полагаю, вам об этом известно?
– Прошу прощения? – Мои брови удивленно поползли вверх. Нет, наверное, я просто ослышалась!
– Мы прибыли сюда, чтобы предложить вам должность придворного мага в долине Сорбронн, – так же спокойно ответил он. – Вы ведь чародейка, насколько нам известно?
Голос дарга по-прежнему звучал довольно странно. Глубокий, выразительный, с едва заметными низкими вибрирующими модуляциями, он, казалось, вкрадчивым золотистым туманом обволакивал мое сознание. Я тряхнула головой, решительно отгоняя странное гипнотическое наваждение.
– Да, пожалуй… В некоторой степени.
– Мы надеялись, что ваш батюшка заранее предупредит вас о нашем визите, – мягко продолжал оборотень, все еще обращаясь исключительно ко мне и не выказывая никакого неудовольствия в сторону Владыки. – Чтобы у вас была возможность подготовиться и собраться. Но, раз это не так, теперь вам придется поторопиться. К сожалению, мы немного ограничены во времени.
Я, наконец, полностью пришла в себя – и ошарашено уставилась на него как на сумасшедшего. Должность? Мне?!
Было легко усомниться в здравом уме монарха, который отправляет своих подданных за тридевять земель, чтобы пригласить на должность чародейку-недоучку, являющуюся отпрыском другого правителя. Он что думает, мне больше всех на континенте нужна работа на жаловании? Или в Коббе-Ренвине сейчас настолько плохо с магами, что они решили «по сусекам поскрести»?
– Боюсь, здесь какая-то ошибка… – я медленно покачала головой, давая понять, что это и есть мой ответ на «заманчивое» предложение.
Даргианский посланник, однако, не обратил на мой жест никакого внимания, продолжая смотреть спокойно и выжидательно. Словно был абсолютно уверен, что я сейчас же пойду собираться. Некоторое время мы молча и неподвижно смотрели друг на друга, словно состязаясь в какой-то нелепой безмолвной дуэли – и тут внезапно меня осенило. Я медленно, словно во сне, повернулась к отцу. Не дрогнув ни единым мускулом на лице, тот твердо встретил мой взгляд. Я впилась взглядом в его лицо, с ужасом читая на нем подтверждение собственной догадки и сознавая, что вынесенный мне приговор обжалованию не подлежит. По-прежнему не отрывая взгляда от моего лица, отец молча склонил голову в едва заметном кивке.