Драконий родич

Маккефри Энн

Стражей порога в шахты стали брать сравнительно недавно, и Киндан знал, что ни у кого нет такого опыта работы со стражем в шахте, как у его отца. Даск, страж порога, связанный с его отцом, не только умел предупреждать горняков о появлении ядовитого воздуха, но также умел хорошо копать и перевозить руду. По подслушанным обрывкам бесед между отцом и старшими братьями Киндан подозревал, что у Данила имеются серьезные планы на будущее, в которых большое место отведено использованию стражей порога в шахтах.

Если люди, как правило, бодрствовали днем и спали ночью, стражи порога вели прямо

противоположный образ жизни и были деятельны по ночам, а днем отсыпались. Именно поэтому их использовали для ночной охраны в больших холдах (благодаря чему они и получили свое название). При разработке новых шахт благодаря помощи Стражей порога ночные смены добивались гораздо большей выработки, чем любая из дневных смен.

Но о стражах порога на самом деле было мало что известно. Даже знания его родного отца практически ограничивались тем опытом, который он получил, общаясь с Даском.

Киндан знал, что сначала в Наталон-кемпе было еще два стража порога. Один погиб, а второй покинул кемп вместе со своим воспитателем. Киндан слышал, как его братья сетовали по этому поводу и возмущались неприязнью, которую Тарик испытывал к стражам порога, не считая даже нужным хоть чуточку скрывать ее.

Киндан знал, что обязан считать наивысшим счастьем, если его когда-нибудь сочтут достойным получить яйцо стража порога.

К тому же он по-настоящему любил петь.

Киндан отвернулся от Наталон-кемпа и окинул взором раскинувшиеся внизу озеро и дома.

Цоколи домов, до уровня окон, были сложены из грубо обтесанных каменных блоков, а верхняя часть каждого строения была деревянной. Островерхие крыши далеко выступали за стены зданий. Ко времени Падения крыши надо будет переделать и покрыть сланцем, которому не страшны Нити, но большинство народу могло чувствовать себя в безопасности лишь в холде, укрытом глубоко под землей.

— Киндан!

Голос Данила вернул мальчика к действительности. Он повернулся и, повинуясь кивку отца, направился обратно к Дому арфиста.

— Увидимся на церемонии, — сказал Данил. А потом, к удивлению Киндана, отец наклонился и крепко обнял его. — Я люблю тебя, сынок.

Киндан попытался сдержаться, но слезы всё же навернулись ему на глаза.

— Я тоже люблю тебя, папа.

Данил легонько махнул сыну рукой и твердой походкой зашагал прочь. Киндан направился к двери дома; его грудь распирали какие-то странные чувства.

В доме мастер Зист окинул Киндана долгим проникновенным взглядом.

— Твой отец — настоящий человек, парень, — сказал он, выдержав долгую паузу. — Настоящий человек.

Киндан кивнул.

— Еще раз повторим «Песню об утреннем драконе», а потом пройдем всю программу, — сказал ему Зист.

Он воздел указующую длань, а мальчик раскрыл рот и набрал полные легкие воздуху.

— Нет! Парень, совсем не так. Вспомни, что я тебе показывал. — Зист положил руки себе на бока и легонько сдвинул их в направлении диафрагмы. — Отсюда. Дыши вверх и вниз, а не в себя и наружу.

Мастер Зист в сопровождении Киндана подошел к свадебному помосту. По центральной площади кемпа гулял ветер. И старик и мальчик нарядились в свои лучшие одежды. У мастера Зиста в синем одеянии — синий был отличительным цветом цеха арфистов —

был поистине царственный вид. О своем наряде Киндан старался не думать, опасаясь ревности прочих детей кемпа, — в недалеком будущем она могла привести ко множеству столкновений, что невыгодно сказалось бы на его внешности.

Мастер Зист, вероятно, почувствовал настроение Киндана, поскольку именно в этот момент произнес:

— Парень, ты выглядишь великолепно.

По традиции церемония брака должна была совершаться рано утром с таким расчетом, чтобы к тому времени, когда новобрачные закончат приносить клятвы, солнце уже поднялось, символизируя своим появлением тепло возникших отношений и как бы освящая светом не только невесту и жениха, но также и всех их родных и близких.

Однако при таком порядке церемонии Даск, естественно, не мог бы принять в ней никакого участия. Поэтому Джофри придумал нечто новое: начать церемонию с заходом солнца и по завершении приношения клятв зажечь костры. Мастер Зист не видел никаких оснований отменять этот план.

На площади уже собрались все обитатели и гости кемпа. Пиршественные столы отодвинули в стороны, а скамьи рядами расставили на освободившемся месте перед свадебным помостом, где после завершения церемонии должны были разместиться музыканты.

Киндан почуял запах свежих сосновых дров, сложенных в костер. Их оставалось только поджечь. Ветер стих, солнце продолжало свой нисходящий путь по небосклону.

Время пришло. Мастер Зист, держа Киндана за плечо, провел мальчика на его место на возвышении. Киндан лишь успел ободряюще улыбнуться Зенору, который был одет почти так же, как он сам, но стоял на противоположном конце помоста. Рядом с Зенором расположился подмастерье Джофри; перед ним стояли барабаны, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, лежала гитара. Мастер Зист отошел на несколько шагов, к тому месту, где лежали его флейта и гитара; Киндан решил, что инструменты мастера наверняка принес Джофри.

Зист кивнул, и Джофри начал выбивать дробь на барабанах. Звук, поначалу негромкий, постепенно нарастал. Рассевшиеся на скамьях люди смолкли. Краем глаза Киндан видел позади всех, за последним рядом скамеек, своего отца и рядом с ним прямо-таки светящуюся девушку, одетую в прекрасное платье. До него не сразу дошло — а когда дошло, он был поражен! — что эта красавица не кто иная, как Силстра!

Ритм барабанной дроби изменился; к барабану присоединилась флейта мастера Зиста. Все встали, и Данил повел Силстру к алтарю. Одновременно кто-то зажег длинный ряд факелов, размещенных по торцам скамей.

В небе над головой Силстры вспыхнул луч света, который остановился над ней и так сопровождал девушку на всем пути до возвышения.

— Киндан, что это такое? — прошептал Зист, не забывая извлекать из флейты затейливые фиоритуры.

— Это Даск, — гордо объяснил Киндан. — Это он летит с огнем в когтях.

— Вижу своими глазами, слышу своими ушами и всё равно не могу поверить, — не стараясь скрыть восхищения, прошептал Зист. — Это просто изумительно.

Действительно, сквозь звуки флейты Киндан отчетливо слышал щебечущий голос стража порога, звучавший почти точно контрапунктом с инструментом Зиста.