Драконий жребий
Шрифт:
— У вас такие красивые волосы! — восторженно охала Варша. — Точно янтарь, да ещё такие блестящие и мягкие! И яркие, как и у повелителя Ананты. А у него — будто кровавый рубин. Скажите же, госпожа, красиво?
Я поджала губы, слушая комплименты и восхищения хозяином дворца. Ну не будешь же рассказывать, что родной мой цвет — мышь полевая, серая, обыкновенная. Тут, наверное, если и красили волосы, то какой-нибудь хной или басмой, из-за чего всё могло пересушиться, стать ломким и не таким приятным наощупь. Единственное, на что я себе позволяла тратиться дома — это приличный мастер, дорогущая краска и профессиональный
Как только разобрались с причёской, настал черёд обуви, и я вздохнула свободнее. Поразмыслив, попыталась вернуться к украшениям, но выбирать ничего не хотелось. Наряд и без них казался гармоничным, да и я вечно раздражалась из-за мешающих на пальцах колец, серёжек-висюлек и чего-то на шее. А каких-нибудь совсем махоньких гвоздиков в уши здесь не нашлось.
— Красивое! — воскликнула Варша, глядя на кольцо, которое я вертела в руках.
Недолго думая, я протянула украшение ей.
— Держи, — улыбнулась, но, поймав взгляд Шада, тут же переменилась в лице. — Можешь посмотреть. Только верни потом в шкатулку, ладно?
За всеми этими сборами совсем не заметила, сколько прошло времени. Солнце определённо начало клониться к горизонту, но до вечера — а что, кстати, считать здесь вечером? — было ещё далеко. Наверное, к нам должен явиться слуга и позвать за собой… Не будет же сам Ананта заявляться? Или — будет?
Пока Варша наводила порядок в комнате — меня от предложения помощи в этом отвадил взгляд Шада, — я вышла на балкон, позвав с собой телохранителя. На небе появились редкие облака, солнце уже не так шпарило, и под навесом в углу было совсем хорошо. Сев на скамью, я похлопала по месту рядом, приглашая присоединиться.
— Не стоит вам так делать, — вздохнул Шад, оставаясь стоять.
— Что именно? — не поняла я.
— Она служанка, госпожа, — с нажимом сказал он, — а не подружка вам. Она привыкнет, а вы уйдёте, и она не сможет выполнять свою работу, как прежде. Да и другие будут ей завидовать, станут коситься, если вы слишком сильно будете с ней добры. Вы сделаете только хуже.
— Я не собиралась ей ничего дарить, — на всякий случай уточнила я, вспомнив, с каким неодобрением глянул тогда Шад. — Не потому, что согласна с твоими словами, но понимаю, о чём ты переживаешь. Просто… здесь нет ничего моего. Ничего, чем я могла бы свободно распоряжаться — все эти вещи мне не принадлежат. Поэтому раздаривать их — не буду. Но и вести себя холодно и отстранённо… Не смогу, Шад. Да, было бы весело поиграть в сиятельную госпожу, позадирать подбородок и понаслаждаться властью, но именно что «поиграть». Это буду не я. И убедительно играть я не умею, а потом — внимательный сразу меня раскусит. Разве такое не добавит проблем?
Шад вдруг потянулся к шали и снял её. Я понадеялась, что наконец-то увижу его лицо, но там прятался ещё один кусок ткани — на этот раз платок, крепившийся к чему-то под тюрбаном, точно никаб. Будто капуста передо мной, и чтобы добраться до человека внутри — надо постараться. Ах, верно. Шад — не человек, а дух. Дух капусты, что ли?
А может, он как те призраки, у которых вместо рта пасть, усыпанная клыками? Вот и не хочет никого пугать, поэтому так одевается. А под тюрбаном ещё какие-нибудь рога прячутся. Или козлиные уши. Если он — дух капусты, это совсем не значит, что он в родстве капусты. Таким духом может же быть тот, кто капусту любит, так?
Смешно. Словно я что-то понимала в местных духах или мифологии вообще. Так, понахваталась общих знаний в школе, да потом, если везло и подворачивалось чего, читала. Но специально искать — не искала.
Чем же ему собственное лицо не угодило? Почему не нравилось?
— Я вас чем-то расстроил, госпожа? — улыбнулся Шад — поняла я это по сощурившимся глазам, как и все разы до этого.
— Любопытство не даёт покоя, не обращай внимания, — вздохнула я и помахала рукой в воздухе, чтобы отогнать назойливые мысли.
— А, — отрывисто произнёс он, — моё лицо? Вам достаточно приказать.
— Я не стану этого делать, хватит уже напоминать. Может, касаемо каких-то общих вещей да на публике, я и буду говорить с тобой в приказном тоне, — зафыркала я. — Но заставлять делать то, что тебе не нравится — не хочу. Гадко пользоваться тем, что ты не имеешь права ослушаться. Так… что ты там хотел?
Шад протянул шаль мне. Уверенно, не колеблясь. Чёрная невесомая на вид ткань с едва различимыми серебристо-синими нитями в ней, будто искрилась изнутри.
— Вещь моя, — уточнил дух. — Повелитель Ананта разрешает мне подобное. Если я подарю её вам, у вас появится что-то своё здесь, госпожа.
— Я настолько жалко выгляжу? — неловко усмехнулась я.
— Вы выглядите печально. Простите, если моя попытка утешить оскорбила вас.
Судя по взгляду, он действительно не хотел обидеть, и теперь переживал, что сделал что-то не то.
— Почему ты даришь её мне? — не смогла не спросить я. — Только из-за печального вида? Разве она тебе не дорога?
— Я знаю, что ощущает тот, у кого ничего нет.
Не смогла сдержать смешок, но это не задело духа — напротив, он вновь сощурился. Быть может, когда-то давно, ещё до своего наказания, он улыбался и того чаще. Несгибаемый оптимист или просто умеющий надеяться на хорошее? Кто знает.
Мне бы сейчас не помешало тоже на что-то надеяться. Хотя бы на возвращение домой, да.
— Спасибо, — приняв подарок, я несколько секунд держала его на весу, глядя в глаза Шада. Кошачьи зрачки вытянулись в тонкие иглы.
Шаль неуловимо пахла травами — шафраном, полынью и чем-то ещё, что разобрать у меня не удалось. Шлейф убаюкивал и помогал позабыть о тревогах, а это, пожалуй, было даже ценнее, чем иметь что-то своё в этом мире.
Глава пятая, в которой у слов возникают последствия
Из-за того, надо ли мне куда-то идти или нет, чтобы встретиться с хозяином дворца, переживала зря — сначала он прислал слугу, оповестить о том, что скоро будет, а потом явился и сам. «Скоро» по местным понятиям означало примерно полчаса, если доверять внутреннему восприятию, но точно время я не отслеживала, пусть и помнила примерно, как это делать по солнцу — тут спасибо старшему брату, бывалому походнику, который многому меня научил, прежде чем уехал. Хотя, нельзя быть уверенной, что размеры планеты изначального мира равны Земле…