Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)
Шрифт:
Напротив его – или ее – лежанки на жгучем солнце был размещен крест с распятым на нем мужчиной. Пленник и так выглядел обессиленным, к тому же его жестоко бичевали. Все его практически нагое тело было забрызгано кровью, на голову ему надели обруч, сплетенный их сухой, колючей ветки, калечащей кожу на лбу. Увидав кошачьих бестий, мучимый поднял голову и с ужасом поглядел на воинов вторжения. Так что он находился еще не в самом паршивом состоянии, хотя очередные несколько часов беседы с Ясминой наверняка отправили бы его на тот свет.
– Удобную квартиру ты устроила здесь себе, Ясмина, - заметил демиург.
– Поддаюсь подсказкам моего человеческого я, - ответила та, в очередной раз изумляя начальника. Как правило, разговаривала она весьма неохотно, предпочитая рычать, а с миром общалась передачей эмоций или телепатическими сообщениями. – И мне хотелось бы, чтобы ты обращался ко мне "отче" или "ксендз", в крайнем случае – "милостивый сударь Лисецкий".
Демиург проигнорировал невольника, который, согнувшись в глубоком поклоне, поднес ему поднос с сосудами, наполненными напитками. Он подошел к ксендзу Лисецкому и пинком сбил того на землю вместе с лежанкой. Одновременно он выпустил когти, чтобы, в случае чего, разорвать наглеца на клочья. Собственно говоря, он только и ожидал резкой реакции противника. Но Ясмина лишь развела руками, даже не пытаясь подняться с земли. Похоже, людской носитель влиял на нее гораздо сильнее, чем демиург предполагал.
– Ты нарушила директиву Мультиличности о служебном началии, не выполнив приказ, - медленно произнес он. – К тому же, ты прячешь здесь важного пленника. Немедленно дай объяснения, или я вышлю тебя в небытие.
– Ты не можешь поступить так по столь ничтожной причине. – Ясмина-Лисецкий поднялся с достоинством и отряхнул одеяние, длинный турецкий халат, который явно нашел во дворце. – Мультиличность не была бы в восторге, если бы ты аннулировал офицеров только из личной неприязни. Связь я временно отключила на время допроса, так как мне требовались спокойствие и концентрация. А пленника я собиралась передать паукообразным, но только после извлечения из него важных сведений. Когда хирурги возьмут его в оборот, он попросту сойдет с ума, вместо того, чтобы выдать все, ему известное.
– Мы и так узнаем все, что ему известно. Достаточно подселить в него разум воина вторжения….
– О-о, недооцениваешь ты людей, стратегос. Некоторые из них обладают разумами и личностями, значительно превышающими то, чем мы можем их заселить. Вспомни-ка первого демиурга, который соединился с Талазом Тайяром. И чем это закончилось? Доминированием человеческой личности и изменой демиурга, - сообщил Ясмина-Лисецкий с легкой усмешкой. – Вот почему я предприняла определенные средства предосторожности. Этот вот сударь – это великий визирь Кара Мустафа Паша, весьма интеллигентный и хитроумный предводитель людей. Я пытаюсь извлечь из него, почему он не покинул город, а только скрывался в нем с недобитками армии. Ведь это же не имело никакого смысла, он же видел, как мы давим его воинов и превращаем город в развалины. Он должен был сбежать отсюда сразу же после своего повелителя. Чего хотел он достичь, располагая только лишь горсткой солдат? Почему не сбежал? Что он планировал? Быть может, он знает о чем-то, способном заинтересовать нас? Или же он действует в сговоре с предавшим нас демиургом?
– И что? – буркнул демиург.
Ясмина-Лисецкий пожал плечами и разложил руки.
– Пока что похоже на то, что он так поступил просто из страха, - сообщил он наконец. – Я уверен, что за утрату города ему грозит смерть от своих же. Так что он решил остаться и сражаться до самого конца, рассчитывая на то, что случится какое-то чудо, позволяющее ему победить врагов.
– Тогда не слишком-то он интеллигентен, если верит в нечто подобное, - заметил демиург. – Так что ты ошибалась, Ясмина. Он не столь уже ценен, а его знания об армии противника тоже нам не сильно пригодятся. Местные не представляют для нас угрозы. Тем не менее, я его забираю, тебя же предупреждаю в последний раз. Еще одно неподчинение хотя бы самой мелкой директиве или нарушение дисциплины, и ты будешь уничтожена навечно. Без права воплощения в очередной копии.
Ясмина-Лисецкий чопорно кивнул, принимая к сведению решение начальника. Демиург повернулся и вышел, отдавая приказы в диапазоне связи. Он приказал забрать визиря и предоставить ему первую помощь, потом удалить ксендза из дворца, а само здание сравнять с землей. На этом месте нужно будет устроить посадочную площадку для транспортеров или что-нибудь в такой же степени прозаичное.
Во время обратного пути в командный центр, сидя на борту транспортного корабля, он приглядывался к скорчившемуся в углу визирю. В конце концов, он обратился к нему и извинился за плохое обращение, объясняя это чудовищным характером Ясмины-Лисецкого. Вельможа наконец расслабился и перестал трястись от испуга, когда же получил противоболевые лекарства, начал отвечать на вопросы. Когда они приземлились возле дерева Мультиличности, он вышел из машины самостоятельно и с изумлением начал приглядываться к терявшемуся где-то в облаках молоху.
– Вы пощадите меня, господин? – спросил он, наконец, у демиурга. – Я могу служить вам столь же верно и предано, как ранее служил падишаху. Теперь я знаю, что его владычество закончилось, и это вы являетесь истинной Тенью Аллаха на Земле. Скажите, чего вы желаете, и я это с радостью исполню.
Демиург довольно покачал головой.
– Я желаю, чтобы ты оставался мне верен и сконцентрировался на уничтожении Ясмины-Лисецкого, - коротко бросил он. – Это твое первое задание.
– Сделаю это с радостью, - ответил Кара Мустафа и поклонился.
Так что демиург повел его к едва-едва работающему порталу, но посредством которого все еще можно было передавать данные из инфополя, и который все так же выслал эзотерическое излучение. Он приказал визирю без страха приготовиться к перемене, которая сделает его более сильным. После этого он запустил процедуру переноса и дал приказание записать избранную собою личность в визиря. При этом он усмехался про себя, наблюдая за изменениями носителя, за тем, как в глазах того поначалу тухнет, а потом вновь нарождается сознание. Пара мгновений, и измененный пришел в себя. Поначалу разделся бешеный, громкий рык. Визирь оскалил зубы, ворча и оглядываясь по сторонам. Мышцы тряслись, в то время как новая, объединенная личность перехватывала власть над телом.
– Ты узнаешь меня? Знаешь, что тебе следует сделать? – демиург положил руки на плечи визирю и поглядел прямо в глаза.
– Д-дааа, - процедил недавний визирь, а теперь – существо, полученное из соединения этого первого с очередной копией Ясмины. – Уничтожить ее… И верно служить тебе, демиург.
Предводитель довольно кивнул. В этом-то и было дело. Никто не будет большей угрозой для Ясмины, чем она сама. Достаточно было натравить ее на саму себя, используя жертву, которую она же и сотворила. Это эффективно отвлечет ее внимание от затей против демиурга, зато использует ее агрессивность и жажду убивать.
Ясмина-Мустафа постепенно приходил в себя, уже вскипая от ярости на Ясмину-Лисецкого. Он прекрасно помнил пытки и безжалостную жестокость бестии, которая его изловила и мучила. А еще он помнил ласку и добрую волю демиурга, который спас его и одарил доверием. Он был обязан отплатить своей мучительнице, а потом уже подумает в плане отношения к военачальнику. Самое главное, что теперь у него имелась цель и жертва, которую следовало убить. Все остальное пока что не имело значения.
Хотин