Драконы моря
Шрифт:
— А вот здесь! — Девушка быстро повернулась спиной, — Прямо на майке!
— Отлично! — восхитился актер, — Что ж, удачи вам, Катя.
Стрепова уже чуть ли не силой тянули в автобус.
— И вам…
Катя помахала отъехавшим киношникам и, улыбаясь, пошла в город, все так же насвистывая любимую песенку. Ласковое вечернее солнышко гладило девушку своими нежными золотисто-оранжевыми лучами, отражаясь в синей глади моря сверкающей широкой дорожкой. Дул легкий бриз, от моря пахло морскими водорослями и солью.
Обогнув океанографический музей, Катя остановилась,
Интересно, эти киношники, они и завтра снимать будут? Скорее всего, да. А что, если взять напрокат бинокль? Спросить в отеле, где их дают? Или лучше купить? И так и эдак можно. А потом наблюдать за всем процессом съемки, забравшись хотя бы во-он на ту скалу, или на тот камень, или даже с лестницы. А еще лучше — с водного скутера, если будут они в прокате. Ну надо же, Алексей Стрепов! И его автограф — вот тут, на топике!
Назавтра девушка встала рано, приняла душ, надела красивый купальник и нарядную белую блузку, после чего, наскоро перекусив, отправилась к морю, прихватив с собой добротный цейссовский бинокль, любезно предложенный ей портье.
— О нет, не надо денег, мадемуазель! Пользуйтесь. Только, пожалуйста, не потеряйте — это память о прадедушке. Он, видите ли, сражался в рядах армии Роммеля. Лис пустыни, слышали про такого?
Еще бы не слышать. Фашист — он фашист и есть, не очень-то их Катя жаловала, в войну много ее родных погибло.
Ладно, черт с ним, с Роммелем, главное — бинокль. И фотоаппарат, жаль вчера не сообразила воспользоваться.
Пройдя пунический квартал со старинными домиками и остатками древних развалин, Катя вприпрыжку спустилась по каменной лестнице вниз, к морю.
— Ла исла бо-ни-та…
Черт! Вот ведь привязалась песня! Теперь уж дня три не отвяжется.
Так! Где же расположиться? Скала, черт побери, уже занята: там какие-то мальчишки сидят, рыбу удят. Можно их, конечно, и шугануть, ну да ладно. Вот тот квадратный камень у самых волн как раз подойдет. Хорошо, догадалась прихватить покрывало — полосатое, толстое — и не лень же было нести! Ну, тут как раз тот случай, когда охота пуще неволи.
Забравшись на камень, девушка расстелила покрывало, разделась и достала из сумки бинокль. Все как на ладони! Вот причал, вот древний корабль, вот киношники, а вот — Алексей Стрепов! Кумир детства.
Так, они как раз отправляются. Может, когда будут мимо проходить — через бинокль фотоаппаратом взять? Получится ли? Неизвестно, но попробовать-то кто мешает?
Катерина приготовила фотоаппарат и, дождавшись, когда древний корабль и катер с киношниками направились в море, заглянула в бинокль. Вот удобный момент.
Черт!
Яхта, белая, стремительно быстрая, с чуть наклоненной мачтой, пронеслась под парусом мимо. Девушка проводила красивое судно биноклем и невольно вскрикнула, узнав в стоявшем за штурвалом матросе… того самого пожилого антиквара, месье Альфреда Бади!
Антиквар выглядел не очень-то радостным: мощная цейссовская оптика позволила во всех подробностях рассмотреть выражение его лица. Странное выражение, словно бы месье Бади кого-то испугался. И все время затравленно оборачивался назад… А что у нас сзади? А ничего такого страшного, если не считать весельного корабля киношников и белого теплохода с большой полукруглой антенной. Явно не пассажирский, скорее научный. Какие-нибудь гидрографы-геофизики…
Яхта, теплоход, киношное судно и катер, а за ними скутеры и прогулочные катамараны проследовали мимо Катерины. Девушка еще немного посмотрела в бинокль, а потом пошла купаться. А что еще делать-то? Жарко.
Она приходила сюда целую неделю. Киношники все никак не могли доснять свой фильм, а Катя купалась по вечерам. Однажды, заплыв довольно далеко, даже услышала ругань, а потом и увидела ее причину: старая рыбацкая шхуна с гордым именем «L'Etoile», поднимая бушпритом брызги, неторопливо шла параллельно с киношниками. Те, конечно, ругались. Еще бы: вдруг этакая кикимора возьмет да попадет в кадр?!
— Ну проплывай! — весело кричала вслед удаляющейся шхуне Катя, — Проплывай же! Не мешай людям работать.
А под конец недели ей повезло: в прокате оказался свободный скутер. Ух, как обрадовалась девчонка! Заплатив, запрыгнула в седло, рванула, заложила вираж, так что вспыхнувшие радужно-разноцветные брызги показались на миг выше солнца! Еще вираж! Еще прибавить скорость!
Ух, как здорово! Куда бы отправиться? Киношников еще нет, да вряд ли они и будут сегодня снимать: небо над морем явно хмурилось, исходя мелкими синевато-дымчатыми облаками. К дождю? К грозе? К шторму? Но сейчас все было хорошо, классно было! Нестись вот так, чтобы соленый ветер в лицо, чтобы пенные брызги… Ради этого стоило потерпеть и зануду Германа!
Оп! Снова тот теплоход с антенной. Догнать? Да запросто!
Дав полный газ, Катерина неслась на скутере к белому научному кораблю. Вот и корма. Названия нет, просто какой-то номер. И двое в белых фуражках. Как странно они смотрят на скутер! Вот один куда- то побежал… Доложить капитану? Ну и ладно. Объехать вокруг вас? А, пожалуй!
Снова взревел мотор, и Катя быстро оказалась с другого борта судна. Помахала рукой — кому, сама сейчас не знала. И вдруг увидела, как полукруглый чехол антенны треснул почти пополам, как поднялась какая-то штука… и из нее вырвался зеленоватый луч! Вскипела волна, нет, волны! Господи, неужели шторм? Все к тому и шло, но чтобы вот так, внезапно… К берегу! Немедленно к берегу! Как можно быстрее!
Увы, девушка не успела даже развернуть скутер; злобная крутоспинная волна настигла ее, опрокинула, швырнула, накрыла с головой.
— Помогите! Помогите! — изо всех сил закричала Катя.
Тщетно… Волны становились все страшнее, все выше, а спасительная — или просто казавшаяся таковой — корма белого научного судна исчезла. И снова волна… Черная злая вода вдруг сдавила грудь, и уже невозможно стало дышать. Последнее, что увидела девушка — это скользкий бок ухмыляющегося дельфина. Разве дельфины умеют улыбаться? Разве… Или это вовсе не дельфины… вовсе не… вовсе…