Драконы никогда не спят (сборник)
Шрифт:
Почему-то все сплошь и рядом считают, что вспомогатели – «обрезанные рукава». Надо же, это определение из сленга симбионтов давно уже стало общенародным. Принято считать, что вспомогатели не только гомосексуальны, но и регулярно «ласкают рукава». Что тут объяснять, вы и так в курсе этих заблуждений. Вы сами верите в эту чушь. Хотя причина тебе вполне понятна: старинный самурайский принцип гласит, что любви достоин лишь товарищ по оружию…
– О да, конечно. – Ты целуешь Петюню в щеку, затем нежно кусаешь за мочку уха.
Девушка довольна: она знала, уверена была, а вот подтверждение ее догадок.
– А правда, что вы комаров едите? – не унимается прыщавая девица.
Петюня корчит страшное лицо:
– А ну брысь!
Юная мамашка, смешно виляя бедрами, скрывается в подсобке. Операционисты смеются.
Как-то само собой проскальзывает намерение покинуть забегаловку и размять кости. «Воротнички» рады и счастливы. Движение в сторону двери с колокольчиком.
– Да вы знаете, что это за меч?!.. – ни с того ни с сего вопрошает Петюня. Операционисты не знают, а Петюне не так чтобы уж очень хочется рассказывать. Он жалеет, что спросил.
Это случилось на экзамене…
… битва закончилось, меха мертв. Точнее, вспомогатель-симбионт мертв. Валяется обнаженное тельце, не шевелится, не дышит. Капитан Танака бредет вдоль строя. Мало вас осталось, шибко не разгуляешься. Танака злобно шипит, что вы – стадо клонированных баранов и годитесь только на силос для гидропонок. Впрочем, на его обычные присказки давно уже никто не обращает внимания. Капитан тормозит рядом, и твое сердце забывает, как это – стучать. Но – пронесло. Танака бьет Петюню кулаком в грудь:
– Молодца, герой, шаг вперед!
Молодца выдвигается, герой жадно есть начальство глазами. Ты вздыхаешь. Конечно, ТАКОЕ тебе доверить никак не могли. Ну никак.
Танака протягивает Петюне меч:
– Мальчик мой, это серьезное оружие. Это честь. Это твоя честь.
Петюня гаркает:
– Рад стараться!
Танака серьезен, морщины эллипсоидами расчерчивают лоб.
– Ты знаешь, что делать.
Петюня знает. Петюня наклоняется к трупу симбионта и вопросительно смотрит на капитана. Тот указывает на грудную клетку:
– Его сердце – пламенный мотор.
Кончик меча аккуратно врезается в плоть. Глубже. Резче. Хруст ребер. Петюня, замаравшись кровью, извлекает… не сердце, нет – наноконтейнер. То, что на самом деле является меха.
Интересно, как этот парнишка себя активировал? Заставлял пульс учащаться?..
Движение к двери. Дракон неспешно опорожняет очередной стакан. На сей раз жидкость черная. Хороший цвет, в тему. Ты просишь у Пенюни меч. Петюня удивлен, но дает.
Дракон поднимает стакан, но поднести ко рту не успевает.
Лезвие аккуратно – похвалить себя, а? – мастерски отсекает модифу голову. Брызжет кровь. Осколки стекла. Официантка выглянула из подсобки, открыла рот и тихонько подвывает. Операционисты застыли восковыми фигурами.
– Пускают кого попало… Модифы… совсем нюх потеряли… – Ты накалываешь голову на кончик меча.
Операционисты хохочут.
Петюня улыбается: мол, это верно задумано, нам лишние глаза ни к чему.
Улица встречает темнотой, подсвеченной рекламой. Купите, мы лучше, наше вкусней, долой кариес… Знаем, видали.
Петюня
Секьюрити в вестибюле ведут себя достойно. Кланяются.
А вот на сорок пятом этаже начинаются проблемы.
Почему в охрану особо важных объектов набирают исключительно уродов? Это закон природы вроде силы тяжести и облома в первой любви. И ведь каждый из этих умственно отсталых типов всерьез считает себя самураем: тщательно, со значением умывается по утрам, стрижет ногти, бреет лоб, смазывает волосы. Кое-кто даже умеет стрелять из лука с лазерным прицелом и швырять самонаводящиеся сюрикены. Этим парням предписано одеваться в форменную одежду, и они с удовольствием это делают. Если б им разрешили ходить на работу в домашних тапках и майках, охрана все равно одевалась бы в строгие черные кимоно из шелка, цепляя поверх поясные кобуры с допотопными кольтами.
Такой вот кольт нынче подрагивает в хилой лапке. Ствол то направлен тебе в лоб, то Петюне в пах. «Воротнички» в шоке, алкоголь мгновенно выветрился. Босс в малиновом кимоно пытается сгладить острые углы: мол, наши гости, герои города, небольшая экскурсия… Охранник орет, что продырявит голову первому, кто сделает хоть шаг вперед. Интересно, как можно продырявить голову, если целишься в пах?
Петюня таких вопросов не задает. Правая рука у него ударная. Особенно ею удобно бить, если коэффициент расширения выставить примерно… пять-шесть. Конечность длиной в несколько метров касается охранника, швыряя к стене, мозги наружу.
«Воротнички» суетятся. И пусть. Они вам больше не нужны. Ты снимаешь с меча голову дракона, тебе нравится смотреть в застывшие глаза рептилии. Что-то в этом есть… символичное? Ты порхаешь среди испуганных тел, Когарасу-мару поет песнь смерти.
Клерк в малиновом кимоно наконец прозревает; он вопит, что не надо, что глупо, он все равно не знает кодов, он не может, у него семья.
Петюня улыбается клерку:
– Покажи. Просто покажи, где камеры хранения. И я тебя отпущу.
Петюня, конечно, обожает соврать, но не в этот раз. Правда, он ничего не сказал насчет того, отпустишь ли клерка ты…
Остальное просто и даже проще. Никто никогда всерьез не задумывался над возможностью ограбления банка с помощью меха. Если хорошенько вдарить, можно проломить толстенную бронированную дверь.
На выходе охрана кланяется. Тишь да гладь. Какая еще тревога? Взгляд упирается в портрет на стене. То же мерзкое лицо, что и в кафе. Что и в миллионах офисов и квартир. Марат Судзуки. Отец-основатель Секты Лотосовой Сутры. Именно этому неряшливому и откровенно странному человеку вспомогатели обязаны тем, чем они есть. Именно он продвинул закон о лишении буси-симбионтов гражданства. Мол, запчасти не могут быть людьми. Запчасти не имеют права расплачиваться деньгами. У запчастей есть лишь определенный ресурс, который может расходоваться сверх норматива в зависимости от неноминальных условий. А перечислять жалование запчастям – это вообще смешно.