Драконы осенних сумерек
Шрифт:
— Надо забраться на колесо и пролезть по цепи в тоннель, — указал Тас Фисбену. — Можешь послать туда огонек?
— Огонек! К колесу! — повелительно проговорил Фисбен.
Огонек как бы призадумался, но потом заходил туда-сюда в воздухе, совершенно определенно говоря «нет».
Фисбен нахмурился.
— Огонек! — повторил он строго. — К колесу!
Пушистый шарик метнулся в сторону и спрятался за его шляпу. Фисбен попытался поймать его, едва не свалился и поспешно ухватился обеими руками за цепь. Огонек шаловливо плясал позади него в воздухе.
— Пожалуй, хм, и так достаточно светло… — сказал Тас.
— Уж эта мне молодежь, сплошные неслухи, — пробурчал Фисбен. — Его папаша… вот был, скажу я тебе, тот еще шарик… — Бормотание сделалось неразборчивым. Старый маг двинулся вверх. Огонек висел у края его поношенной шляпы.
Тас вскоре добрался до первого зубца колеса. Зубья оказались не слишком гладкими, лезть было легко, и Тас знай полз с одного на другой, пока не взобрался на самый верх. Фисбен подоткнул повыше свои долгополые одеяния, следуя за кендером с удивительной ловкостью.
— Нельзя ли попросить огонек посветить внутрь тоннеля? — спросил Тас.
— Огонек! В тоннель! — приказал Фисбен. И покрепче обвил костлявыми ногами звено цепи.
Шарик, казалось, обдумывал команду. Потом медленно подкатился ко входу в тоннель — и здесь встал.
— Внутрь! — распорядился маг.
Шарик уперся.
— Наверное, боится темноты, — извиняющимся тоном пояснил Фисбен.
— Во дела! — изумился кендер. Потом задумался: — Ладно, пусть стоит где стоит: мне, пожалуй, хватит света, чтобы перебраться. Тут всего-то футов пятнадцать…
«Не считая нескольких сот футов темной пустоты, — добавил он про себя. — Не говоря уж про каменный пол внизу…»
— Хотел бы я знать, как давно ее последний раз смазывали? — Фисбен критически разглядывал ось. — Что за времена! Совсем перевелись совестливые мастеровые.
— Вообще-то для нас оно и к лучшему, что ее не мазали, — заметил Тас, пробираясь вперед по цепи. Достигнув середины, кендер задумался о том, каково лететь с такой высоты: все вниз и вниз, а потом трах! И об пол. Интересно все-таки, что ощущаешь, разбрызгиваясь во все стороны?..
— Давай двигайся! — прервал его размышления подползший сзади Фисбен.
Тас быстро добрался до входа в тоннель, где их ждал огненный шарик, и спрыгнул на каменный пол, видневшийся футах в пяти внизу. Шарик влетел внутрь прямо за ним. Потом появился Фисбен. В последний момент он все же сорвался, но Тас успел схватить его за одежду.
Они отдыхали, сидя на полу тоннеля, как вдруг старый волшебник рывком поднял голову:
— Мой посох!..
— Что — посох? — зевнул Тассельхоф, гадая про себя, который час.
Старик, охая, поднялся.
— Забыл его внизу, — сказал он. И потянулся к цепи.
— Погоди! Стой! — встревоженно вскочил Тас.
— Что-о? — борода волшебника воинственно ощетинилась.
— Я… — замялся кендер, — я к тому, что это слишком опасно. Но я вполне понимаю и разделяю твои чувства: там, внизу, остался и мой хупак.
— М-м-м… — Фисбен был безутешен, но все-таки дал себя усадить.
— Твой посох — он волшебный? — спросил Тас, помолчав.
— Наверняка утверждать не берусь, — с тоской промолвил Фисбен.
— Что ж, — сказал практичный Тас, — может, когда разберемся с нынешним приключением, удастся зайти туда снова и выручить твой посох. А теперь давай лучше поищем местечко поудобней!
Он стал внимательно осматриваться. Тоннель был футов семи высотой. Цепь, по которой они влезли, проходила под потолком. К ней присоединялись бесчисленные цепи потоньше, уходившие в темный провал с одной стороны тоннеля. Тас заглянул туда и смутно различил очертания гигантских каменных глыб.
— Как по-твоему, который час? — спросил он Фисбена.
— Обеденный, — ответил старик. — И, по-моему, мы вполне можем передохнуть и здесь!
Вновь усевшись, он вытащил горстку квит-па и принялся шумно жевать. Огненный шарик повертелся в воздухе и устроился на краешке его шляпы.
Тас присел рядом с магом и тоже взялся за сушеные эльфийские фрукты. Потом принюхался: откуда-то донесся весьма своеобразный запах, как если бы кто бросил в огонь старый носок. Вскинув глаза, кендер поспешно схватил волшебника за рукав:
— Твоя шляпа, Фисбен!.. Твоя шляпа горит!
— Говорю тебе в последний раз, Флинт, — сказал Танис сурово. — Я не меньше твоего переживаю насчет Таса, но вернуться мы не можем. Ко всему прочему, он там с Фисбеном, и, насколько я знаю этих двоих, они способны выпутаться из любой переделки!
— И хорошо еще, если они при этом не уронят нам на головы всю крепость, — добавил Стурм.
Гном провел рукой по глазам, бросил на Таниса свирепый взгляд, потом, круто повернувшись, ушел в свой угол и мрачно растянулся на полу.
Танис сел. Он хорошо понимал, какие чувства испытывал Флинт. Странное дело: сколько раз он сам, казалось, рад был бы задушить кендера, а вот не стало его — и не хватало чего-то. Была в Тассельхофе неистребимая врожденная жизнерадостность, делавшая его незаменимым товарищем в дальнем пути. Никакая опасность не страшила его, а стало быть, он никогда не сдавался, а в трудную минуту не терял присутствия духа и зачастую первым смекал, что следует делать, — иной раз невпопад, но по крайней мере он всегда был готов действовать. Танис невесело улыбнулся. Что ж, будем надеяться, что эта переделка не окажется для него последней…