Драконы осенних сумерек
Шрифт:
— Понимаю… Спасибо, что сказала про Тику. — Карамон неуклюже погладил Золотую Луну по плечу и вернулся на свое место.
Ночью все было спокойно; преследователь так и не объявился. Танис, когда наступил его черед сторожить, передал Гилтанасу рассказ Эбена. Ответ эльфа его не удовлетворил. Да, Эбен сказал правду, В момент нападения драконидов Гилтанас действительно отлучился: он был у лесных друидов — пытался уговорить их помочь. Заслышав звуки сражения, он бегом поспешил назад; тогда-то ему и досталось по голове… Он рассказывал о происшедшем тихо, с нескрываемой горечью.
…Друзья поднялись, когда бледный рассвет едва сочился сквозь дверь. Позавтракав, они собрали вещи и зашагали коридорами в глубины Сла-Мори.
Достигнув места, где пересекались тоннели, они заколебались, какой выбрать — левый или правый. Речной Ветер опустился на колени, внимательно изучая следы. Потом озадаченно проговорил:
— Они человеческие… и в то же время нет. Животные тоже здесь побывали — крысы, по-видимому… Гном был прав: никаких признаков гоблинов или драконидов. Но вот что странно: все следы кончаются прямо здесь, на перепутье. Правого коридора крысы почему-то избегают. А те, кому принадлежат странные следы, не ходят налево…
— Куда же идти нам? — спросил Танис.
— Ни туда, ни туда! — настаивал Эбен. — Дверь еще открыта; давайте вернемся…
— Возвращения не будет, — холодно ответил Танис. — Я бы отпустил тебя на все четыре стороны, если бы…
— …если бы доверял мне, — досказал за него Эбен. — Мне не в чем винить тебя, Танис Полуэльф. Ладно! Я обещал вам помочь и сдержу слово. Ну так куда? Влево, вправо?
— Зло таится справа, — прошептал Рейстлин.
— Гилтанас! — окликнул Танис. — Представляешь хоть приблизительно, где мы находимся?
— Нет, Танталас, — отвечал эльф. — Согласно легендам, Сла-Мори соединен с Пакс Таркасом множеством ходов — тайных, конечно. Одни лишь эльфийские жрецы спускались сюда, чтобы воздать почести мертвым. Все направления равно хороши…
— Или плохи, — шепнул Тике Тассельхоф. Сглотнув, та поближе придвинулась к Карамону…
— Пойдем налево, — принял решение Танис. — Рейстлин чувствует справа что-то недоброе, ну так нечего лезть на рожон.
Освещая дорогу огоньком на посохе мага, друзья прошли несколько сот футов пыльным, усыпанным камешками коридором. Потом дорогу им преградила древняя каменная стена, посередине которой, однако, была пробита большая дыра. За ней лежала тьма; посох Рейстлина смутно освещал стены огромного зала.
Воины вошли первыми, прикрывая с двух сторон мага, высоко державшего посох. Громадный зал несомненно был когда-то великолепен, но теперь на всем лежала такая печать тления, что скудные остатки прежней красоты были скорее жалки и страшны. Два ряда колонн, по семь в каждом, тянулись вдоль стен; иные валялись разбитыми. Часть стены была обрушена — свидетельство безумных сил Катаклизма. А в заднем конце зала виднелись двойные бронзовые двери.
Следом за Рейстлином с мечами наголо вошли остальные. Внезапно Карамон, шедший впереди всех, испустил придушенный вскрик. Рейстлин без промедления посветил туда, куда указывал трясущейся рукой его брат.
Перед ними был массивный трон, искусно изваянный из гранита. По сторонам стояли две мраморные статуи, пустыми глазами глядевшие в темноту. И трон, который они охраняли, не был пуст. На нем восседал скелет, некогда принадлежавший мужчине, — но из какой расы происходил тот мужчина, сказать теперь было невозможно, ибо смерть стирает различия. На сидевшем были царственные облачения, роскоши которых не мог скрыть даже изъевший их тлен. Бесплотные плечи покрывал плащ. На голом черепе сверкала корона. Костлявые руки величаво покоились на ножнах меча.
Гилтанас упал на колени.
— Кит-Канан, — прошептал он. — Мы стоим в Зале Древних — в его усыпальнице… Ничей взгляд не касался его останков с тех самых пор, как эльфийское священство сгинуло в Катаклизме!
Долгое время Танис молча смотрел на трон, и неведомые, непонятные чувства переполняли его душу. Потом полуэльф медленно преклонил колени.
— Феалан талое. Им муркванети, Сэй Кит-Канапос Муртари Ларион… — благоговейно обратился он к величайшему из эльфийских королей.
— Какой замечательный меч! — нарушил молитвенную тишину пронзительный голосок Тассельхофа. Танис свирепо посмотрел на него. — Да не собираюсь я его трогать! — возмутился обиженный кендер. — Уж и слова сказать нельзя. Интересно же!
Танис поднялся.
— Не смей прикасаться, — сурово сказал он кендеру. И стал осматривать зал.
Тас все-таки нагнулся рассмотреть меч поближе, и к нему подошел Рейстлин.
— Тзаран корилат ит хакон… — пробормотал он. Худая рука начертила в воздухе замысловатый знак, и меч окутался едва заметным алым сиянием. — Так и есть, — улыбнулся Рейстлин. — Заколдовано.
— Доброе колдовство? — спросил Тас деловито. — Или дурное?
— Откуда мне знать? — прошептал маг. — Но коли уж он столько лет пролежал непотревоженным… лично я ни за что бы не стал прикасаться к нему!
И отошел, оставив Таса в мучительном размышлении: стоило ли ослушаться Таниса, рискуя к тому же превратиться во что-нибудь непотребное…
Пока кендер боролся с искушением, остальные исследовали стены — нет ли где-нибудь тайного хода. Флинт помогал как мог, красочно описывая гномские методы устройства скрытых дверей. Гилтанас подошел к бронзовым дверям. Одна из них была слегка приоткрыта. Гилтанас увидел на ней рельефный план Пакс Таркаса и попросил Рейстлина посветить.
В последний раз оглянувшись на давно умершего короля, Карамон присоединился к Стурму и Флинту, ощупывавшим стены.
— Тассельхоф! — позвал Флинт. — Иди сюда, никчемный кендер! Это дело как раз по твоей части: не ты ли бахвалился, что-де разыскал затерянную дверь, которая вела к… как там звалась эта великая драгоценность?
— А что, местечко было похожее, — отозвался Тас, мигом позабыв о мече. Подбежал на помощь друзьям — и неожиданно остановился.
— Что это? — спросил он, склонив голову и прислушиваясь.
— Что — это? — рассеянно буркнул Флинт, продолжая выстукивать стену.
— Скребется что-то, — сказал кендер озадаченно. — Вон за теми дверьми!