Драконы Перна (сборник)
Шрифт:
«Звезда пришла...» Окруженная ночным мраком Алая Звезда, которая появилась впервые больше двух Оборотов назад. Лесса помнила тот рассвет, когда зловещее предчувствие подняло ее с соломенного ложа руатанской сыроварни. Она взобралась на стену — и увидела мерцание Алой Звезды.
И вот она здесь, в Вейре... Но то яркое, деятельное будущее, которое рисовал ей Ф'лар, так и не стало реальностью... Она не может использовать свою тайную силу, не может управлять событиями и людьми на благо Перна. Вместо этого ее засосал круговорот тягучих, бессмысленных дней, заполненных надоевшими до тошноты поучениями Р'гула и С'лела... Ее жизнь ограничена
Она прикусила губу и усмехнулась. Если бы не Рамот'а, она в любом случае не задержалась бы здесь ни на минуту. Но с того мгновения, как ее глаза встретились на площадке Рождений с глазами молодой королевы, все, кроме Рамот'ы, потеряло значение. Лесса принадлежала ей, Рамот'е, всем своим существом — и мыслями и сердцем. И это могла нарушить только смерть.
Иногда всадник, потерявший дракона, продолжал жить — как Лайтол, управляющий Руата, — но он становился похожим на тень, и существование его превращалось в многолетнюю пытку. Когда же умирал Крылатый, его дракон навсегда уходил в Промежуток — ледяную пустоту, через которую он мгновенно переносил и себя, и своего всадника из одной географической точки Перна в другую. Лесса уже представляла себе главную опасность, подстерегающую в Промежутке: там нельзя находиться больше времени, чем требуется для того, чтобы трижды моргнуть глазом.
И все же единственный полет Лессы на шее Мнемент'а наполнил ее неутолимой жаждой повторить приключение. Она наивно полагала, что ее будут обучать, как обучали молодых всадников и их драконов. Но она — фактически самое главное существо в Вейре после Рамот'ы — оставалась на земле, в то время как подростки, кружась над Вейром в нескончаемых тренировках, то ныряли в Промежуток, то вновь возникали в воздухе над хребтами и плоскогорьями Бендена.
Рамот'а была самкой, но она, несомненно, обладала такой же врожденной способностью проникать в Промежуток, как и самцы ее племени. Этот вывод, как считала Лесса, подтверждался «Балладой о полете Мореты». Разве Баллады не были инструкциями? Разве они существовали не для того, чтобы каждый молодой перинит, будь он всадником, лордом или простым холде-ром, мог узнать о своих обязанностях перед Перном и изучить его славную историю? Два старых идиота могут сколько угодно отрицать существование подобной Баллады, но тогда каким же образом Лесса выучила ее?
Она раскопает истину, отыщет и подлинный текст Баллады, но... Это случится лишь тогда, когда Р'гул наконец разрешит ей взять на себя традиционные обязанности хранительницы Архивов. Она не перестанет теребить Р'гула, пока ее не допустят к Архивам — «в свое время», как любит говорить предводитель.
В свое время! — возмущенно подумала она. В свое время! Когда же оно наступит? Когда луны позеленеют? Чего они ждут? И чего ждет высокомерный Ф'лар? Прохождения Алой Звезды, в которое верит он один? Лесса почувствовала, как ее обдало холодом; мысль о зловещей звезде вызывала в ней предчувствие опасности.
Она встряхнула головой, резкое движение
— Хм? Что? Да? — пробормотал он, моргая и уставившись перед собой заспанными глазами.
Это было уже слишком. Лесса мысленно позвала Туэнт'а, бронзового С'лела, который сам только что проснулся. Договориться с драконом не составило труда.
— Туэнт' беспокоится, мне нужно идти, — пробормотал С'лел, устремившись к проходу с не меньшим облегчением, чем испытала Лесса, избавившись от одного из наставников. Она насторожилась, услышав, как тот заговорил с кем-то в коридоре, и обрадовалась, разобрав ответ. Кажется, сейчас ей удастся избавиться и от Р'гула.
В зал вошла Манора, хозяйка нижних пещер, заправлявшая всеми складами для припасов, что располагались на нижнем уровне Вейра. Лесса приветствовала ее с едва скрытым облегчением. Р'гул, который откровенно не переваривал Манору, тут же покинул их.
Манора, статная женщина средних лет, распространяла вокруг себя ощущение уверенности, спокойной силы и невозмутимого достоинства, выкованных нелегкой жизнью. Ее терпение было немым упреком Лессе, склонной к раздражительности и мелочным обидам. Из всех женщин, с которыми Лесса встречалась в Вейре, — когда наставники позволяли ей с кем-нибудь встречаться, — Манора вызывала в ней наибольшее восхищение. Какой-то инстинкт — или горькое предчувствие — подсказывали Лессе, что она никогда не подружится, никогда не будет близка ни с одной женщиной в Бендене. Однако даже чисто формальные отношения с Манорой, по-видимому, доставляли удовольствие им обеим.
Манора принесла записи, в которых отмечалось поступление припасов в склады нижних пещер. В ее обязанности входило представлять госпоже Вейра сведения о хозяйственных делах, и Р'гул настаивал, чтобы этот порядок неукоснительно соблюдался.
— Битра, Бенден и Лемос прислали десятину, но ее недостаточно, чтобы пережить холодный период нынешнего Оборота, — сказала хозяйка, не заглядывая в записи.
— В прошлом Обороте мы тоже получили припасы только из этих трех холдов, но, кажется, еды хватало.
Манора дружелюбно улыбнулась, однако было ясно, что, по ее мнению, Вейр снабжается не слишком щедро.
— Тогда еще оставались запасы консервированных и сушеных продуктов от более щедрых поступлений прежних Оборотов. Это нас и поддерживало. Теперь же их нет. Не считая, конечно, бесчисленных бочек с рыбой из Тиллека... — Она сделала выразительную паузу.
Лессу передернуло. Сушеную рыбу, соленую рыбу и рыбу во всех прочих видах последнее время подавали к столу слишком уж часто.
— Наши запасы зерна и муки совсем скудны — ведь Бенден, Битра и Лемос не выращивают пшеницу.
— Больше всего мы нуждаемся в зерне и мясе?
— Мы могли бы для разнообразия употреблять больше фруктов и корнеплодов, — задумчиво сказала Манора. — Особенно если холодный период затянется, как предсказывают знатоки... Обычно весной и осенью мы посещаем равнину Айгена для сбора орехов и ягод...
— Мы?.. Равнину Айгена?.. — с недоумением перебила Лесса.
— Да, — ответила Манора, очень удивившись, — мы всегда там собираем... И еще скашиваем злаки, которые растут на болотах, и потом молотим их...