Драконы подземелий
Шрифт:
Рейстлин громко захлопнул книгу.
— Думаю, вы оба должны быть собою довольны, — прошипел маг, минуя по дороге к постели Таниса и Стурма.
— Утром он передумает, — проронил рыцарь.
— Не уверен. — Полуэльф взглянул на гнома. — Ты знаешь, каким упрямым он может быть.
— Мы его убедим.
Танис, которому не раз уже приходилось бороться с упрямством старого гнома, не слишком верил в удачу подобного предприятия.
Флинт лежал, вглядываясь в темноту. Соламниец прав, как и Танис. Даже с Рейстлином на этот раз стоило согласиться! Здравый смысл подсказывал, что стоило взять с собой кого-нибудь из товарищей. Хорнфел позволил бы ему, нужно было лишь попросить. У танов нет выбора.
Но, обдумывая все снова и снова, Огненный Горн признал, что все решил верно. Может, предпосылки и неправильные, но это, в конечном счете, ничего не меняло.
«Молот Чести не принадлежит рыцарям с их мечтами о славе, — размышлял Флинт. — Не принадлежит он ни эльфам, ни людям, как бы трудно им ни было. Молот изготовили гномы, и принадлежит он гномам. Только они должны решать, как поступить с ним, и если гномы используют его во спасение Кринна, то так тому и быть».
«На этот раз героем суждено стать мне».
Конечно, оставалась вероятность ненароком сделать героем Армана, но, по мнению Флинта, вероятность эта была ничтожно мала. Реоркс пообещал ему Молот, если он наденет шлем.
Флинт Огненный Горн — Спаситель Людей, Объединивший Народы Гномов. Может быть даже, Флинт Огненный Горн — Великий Король.
Флинт улыбнулся своим мыслям. Это уж он хватил лишку, но почему бы старому гному и не помечтать?
13. ФАЛЬШИВАЯ РУДА. СТРАННЫЕ ГОСТИ. Обещание Флинта
Друзьям показалось, они только успели сомкнуть веки, когда стуком в дверь их разбудил Арман Карас. Находясь глубоко под землей, они не могли определить время. Арман же сообщал, будто наверху первые солнечные лучи уже окрасили горные пики.
— Откуда ты это можешь знать? — поинтересовался Карамон. Его вовсе не радовала столь ранняя побудка. Да и кому понравится, когда его поднимают «посреди ночи», да еще с раскалывающейся после вчерашних излишеств головой.
— В Торбардине есть места, откуда видно солнце, по нему мы сверяем наши водяные часы. Ты сегодня увидишь одно из таких мест, — сообщил он, обращаясь к Флинту. — Солнечный свет всегда заливает Калил Срит, Долину танов.
Светлый Меч угрюмо взглянул на Таниса, но Полуэльф лишь покачал головой и посмотрел на Флинта, старавшегося вообще не поднимать ни на кого глаз. Старый гном суетливо ходил туда-сюда по комнате с подчеркнуто деловым видом. Он надел доспехи, подпоясался и прикрепил к поясу шлем Граллена.
Танис заметил, как меняется выражение лица Стурма. Он предугадал содержание очередной «речи» до того, как рыцарь успел открыть рот.
— Флинт, прояви здравомыслие. Возьми одного из нас.
Огненный Горн повернулся к Арману:
— Верни мне оружие. Я не собираюсь сражаться с силой, поднявшей гробницу в воздух, голыми руками.
Арман Карас снял молот, висевший на ремне у него за спиной. Несколько мгновений он с сожалением смотрел на него, а потом протянул Флинту.
— Он твой, — сказал Флинт. — Мне нужен мой боевой топор.
Арман нахмурился, услышав отказ.
— Тебе дано знание, как отыскать настоящий Молот. Поэтому копию по праву должен нести ты. Я сделал ее специально для этого дня. Это моя дань Карасу. Ты понесешь его к гробнице во славу героя.
Флинт не нашелся с ответом. Признаться, со своим топором он чувствовал бы себя гораздо увереннее, но ему не хотелось обижать молодого гнома.
Горн протянул руку, принимая молот, однако едва не уронил его. Тут только старик заподозрил, что истинные причины поступка Армана совсем другие. Молот оказался тяжелый и громоздкий, искусно украшенный, но сделанный неумело. Флинт несколько раз махнул им для пробы, чуть не вывихнув себе запястье.
Он подозрительно покосился на Армана, проверяя, уж не смеется ли тот над ним. Однако лицо хилара оставалось суровым, и Флинт усмехнулся. Пожалуй, задних мыслей у молодого гнома все же не водилось.
Огненный Горн протянул Арману руку:
— Я принимаю это как залог дружбы.
После некоторых колебаний Карас крепко стиснул протянутую ладонь.
— Может, мы были к нему несправедливы, — шепнул Танис, пожимая плечами.
Стурм только фыркнул:
— То, что он расхаживает с этой подделкой, только свидетельствует о его сумасбродстве.
Рейстлин, казалось, собирался что-то сказать, но сдержался, задумчиво поглядев на старого гнома и на молот.
— Ты что-то хотел сказать? — спросил мага Танис.
— Тебе стоит поговорить с ним еще раз.
Полуэльф подошел к Флинту, продолжавшему собирать дорожный мешок. Тассельхоф предложил свою помощь, в результате чего гном недосчитался любимого ножа. Он сгреб кендера за шиворот и, хорошенько тряхнув пару раз, принялся выворачивать его мешки, несмотря на протестующие вопли Тассельхофа.
— Стурм, на два слова, — позвал тем временем Рейстлин.
Светлому Мечу не понравился странный блеск в глазах мага, но рыцарь послушно отошел с ним к окну.
— Этот молот точная копия настоящего? — шепотом спросил маг.
— Я видел Молот только на рисунках, — уклончиво ответил соламниец. — Но насколько я помню, этот очень похож.
— А как можно отличить настоящий Молот от подделки?
— Говорят, Молот невероятно легкий, но удар его по силе равен божественному, и когда Молот ударит по священной наковальне Торбардина, эхо будто бы разнесется по всему миру и достигнет небес.
Рейстлин пристально взглянул на поддельный молот. Сунув руки в рукава мантии, он придвинулся к рыцарю и прошептал тихо: