Драконы Пропавшей Звезды
Шрифт:
— Даже если она... — Самоал помолчал, не желая произносить зловещее слово. — Даже если, как ты говоришь, что-то идет неправильно, ее приказ остается приказом. И я, например, ни за что его не нарушу.
— И я, — поддержал Самоала Догах.
— Я тоже не хочу ослушаться Мины, — тщательно подбирая слова, продолжил минотавр, — но кое-что из случившегося противоречит ее словам. Ее предсказания сбываются не полностью.
— Она предрекала покушение на нее, — заспорил с ним капитан. — И предсказывала, что этот эльфийский дурачок станет орудием в чьих-то руках. И то и другое сбылось.
— Это так, но она не упоминала, что убийство будет совершено с помощью отравленного кольца, — проскрежетал Галдар. Он до сих пор не мог унять бешенства, охватившего его после смерти Мины. — Вы же видели ту иглу, видели, как она пронзила ее кожу.
Пальцы Галдара неудержимо барабанили по столу, он смотрел на собеседников сузившимися от гнева глазами. Что-то отягощало его мысли, и он, казалось, не был уверен в том, что ему следует рассказать об этом своим товарищам.
— Давай, Галдар, — поторопил его Самоал. — Выкладывай, что у тебя там.
— Хорошо. Я скажу... Вы оба слышали от нее, что мертвые тоже служат Единому Богу.
Догах беспокойно шевельнулся на стуле, который жалобно заскрипел под его тяжестью. Самоал разминал пальцами воск, натекший со свечи. Оба молчали.
— Она обещала, что Единый Бог поразит ее врагов, — продолжал Галдар. — Но она никогда не говорила, что мы снова увидим ее живой.
— Прошу вас пропустить меня в шатер командира, — послышался снаружи чей-то незнакомый голос. — Мною доставлено послание от Повелителя Таргонна. Позвольте войти.
Трое офицеров обменялись взглядами. Догах быстро вскочил и торопливо направился к входу в шатер. Развязав шнур, стягивавший полотнище, он увидел одетого в форму наездника гонца Таргонна, чье обветренное лицо было покрыто пылью.
Войдя в шатер, гонец отсалютовал и вручил генералу Догаху футляр со свитком.
— Ответа не требуется, генерал, — произнес он устало.
— Хорошо. Вы свободны, — Догах осмотрел печать на футляре и глянул на собеседников.
Когда гонец покинул шатер, Догах сломал печать, открыл футляр и достал из него свиток пергамента. С хрустом развернув его, он пробежал глазами послание, и тут же черные блестящие глаза засияли радостью.
— Он приезжает, — объявил Догах негромко. — Мина была права.
— Хвала Единому Богу, — с облегчением выдохнул капитан Самоал и толкнул локтем минотавра. — Ну, что скажешь теперь, дружище?
Галдар пожал плечами. Пока офицеры выходили из шатра, окликая своих помощников и отдавая приказы насчет подготовки ко встрече Повелителя Ночи, Галдар оставался в палатке. Он чувствовал, что здесь витает дух Мины.
— Только когда я прикоснусь к твоей руке и снова почувствую ее живое тепло, — пробормотал он едва слышно, — только тогда, и не раньше, я поверю в Единого Бога.
Повелитель Таргонн прибыл через час после восхода солнца в сопровождении шести всадников верхом на синих драконах. В отличие от многих высокопоставленных офицеров Таргонн не держал личного дракона, а предпочитал пользоваться тем или иным из конюшен Рыцарства Тьмы. Он утверждал, что таким образом экономит казенные деньги. На самом же деле он просто не любил этих опасных животных и не доверял им. Обладая способностью читать чужие мысли, он прекрасно знал, что и драконы платят ему той же монетой.
Таргонн не испытывал ни малейшего удовольствия от полета на драконе и обычно путешествовал на лошади. Но в данном случае следовало поторопиться. Чем скорее будет отправлена в пламя костра беспокоившая его особа, тем лучше. Поэтому Таргонн решился пожертвовать физическим комфортом в пользу душевного. И свите он велел сопровождать его не потому, что любил помпезность или страшился атаки, а с целью страховки. Если бы дракону взбрело в голову сверзиться с небес, либо угодить во вспышку молнии, либо сбросить своего всадника на землю, кто-нибудь из сопровождавших Повелителя людей обязательно пришел бы ему на помощь.
Все это было прекрасно известно его офицерам, и генерал Догах со смехом рассказывал об этом Галдару и Самоалу, наблюдая вместе с ними за приближением синих драконов, которые совершали в небе круги, выбирая место для приземления. Армия Мины была выстроена на поле в полном составе, за исключением тех, кто готовил погребальную церемонию. Похороны Мины должны были состояться ровно в полдень, в час, назначенный ею самой.
— Вы думаете, кто-нибудь из них согласится рисковать своей головой, чтобы прийти на помощь этому старому скряге? — поинтересовался капитан Самоал, наблюдая за подлетом драконов. — По слухам, офицеры его штаба скорее радовались бы падению старика в пропасть, да еще если бы он при этом стукнулся об острые камни.
Догах фыркнул:
— Таргонн позаботился о том, чтобы в случае необходимости ему пришли на помощь. Он взял с собой только тех офицеров, которым должен изрядные суммы.
Драконы наконец приземлились, взметнув в воздух тучи пыли. Всадники выбрались из седел и, разглядев встречавший их почетный эскорт, направились в его сторону. Офицеры Мины приветствовали Повелителя Таргонна.
— Который из них? — спросил вполголоса капитан лучников, прежде никогда не видевший предводителя Неракских Рыцарей, с любопытством глядя на угрюмые лица высоких, крепко сложенных рыцарей, входивших в свиту Таргонна.
— Коротышка в середине, — пробормотал Галдар.
Подумав, что тот шутит, Самоал недоверчиво фыркнул и посмотрел на генерала Догаха, чтобы выяснить, правду ли сказал минотавр. К своему удивлению, капитан увидел, что внимательный взгляд генерала действительно обращен к смешному коротышке, который согнулся едва ли не пополам в приступе кашля и потешно махал коротенькой ручкой перед собственным носом, пытаясь разогнать пыль, поднятую драконами. Галдар тоже пристально следил за приближением предводителя Рыцарей Тьмы, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки.