Драконья гавань
Шрифт:
Кроме того, в последние дни настроение в отряде заметно подкисло. Может, все они слишком много времени провели вместе. Может, сокрушительная волна и понесенные ими потери подорвали дух настолько, что они уже не смогут прийти в себя. Может, причиной стала хмурая погода. Капитан не знал, что именно так сильно сказалось на настрое людей, но это было заметно и по хранителям, и по команде. Кажется, все началось в тот вечер, когда Карсон с Седриком вернулись с лодкой и сообщили о гибели Грефта. Охотник сообщил всем новость, когда они собрались на палубе за скудным ужином. Он просто известил их, не извиняясь и не оправдываясь, что
Капитан тогда перевел взгляд с измотанного лица друга на скорбную физиономию Седрика и пришел к собственному выводу. Что ж, дело приняло скверный оборот. Щеголь из Удачного порвал с охотником, и тот слишком тяжело это воспринял. Карсон определенно заслуживал лучшей доли.
Но, с другой стороны, разве все они не заслуживали ее же?
Известие о смерти Грефта отравило настроение всем. Никто из хранителей, включая и Татса с Харрикином, не нашел в нем удовлетворения. Татс выглядел даже почти виновато. А Джерд просидела остаток вечера у левого борта, тихо плача. Спустя некоторое время к ней подошел Нортель, сел рядом и что-то негромко говорил, пока она не склонила голову ему на плечо, позволяя себя утешать.
И по этому поводу у Лефтрина тоже имелись собственные соображения. Беллин сказала Сваргу, что хочет поговорить с девушками, а Сварг передал это капитану. Он надеялся, что беседа уже состоялась. Он был рад, что девчонка оправилась после выкидыша, и огорчился потере малыша. Ему не хотелось даже думать о том, насколько тяжело восприняли случившееся Беллин и Сварг. Он уже сбился со счету, сколько раз беременела Беллин. Но так ни разу и не доносила ребенка.
Лодка Грефта два дня простояла на палубе без дела, пока капитан резко не приказал Бокстеру с Кейзом поделить между собой охотничьи снасти и принести какую-нибудь пользу. Он не имел никакого права ими распоряжаться, и все же они послушались. И теперь по утрам хотя бы двое хранителей уходили на охоту — заметно лучше, чем когда целая толпа бездельников уныло слоняется по палубе.
— Мы пали духом, — заключила Элис, словно в ответ на его мысли. — Все мы.
— Даже драконы?
— Драконы изменились. Или же изменилось то, как я их вижу. Они стали гораздо самостоятельней после той волны. Возможно, потому что благодаря им спаслись многие из нас. Как только мы поменялись ролями — словно лопнула истончившаяся веревка. Некоторые стали надменнее, другие почти не обращают внимания на своих хранителей. И, конечно, поразительнее всего изменились Релпда и Плевок.
— Да уж. Из туповатых созданий, которых хранителям едва удавалось расшевелить, они превратились в самых настоящих драконов. Этот мелкий негодяй Плевок, с тех пор, как обнаружил, что умеет плеваться ядом, представляет угрозу и для себя, и для окружающих. Его меткость оставляет желать лучшего, а ничьих замечаний он слушать не хочет. Мне он больше нравился таким, каким был. Хорошо, что Карсон пытается как-то его обуздать. Если кто-то и способен на это, то
Вдалеке прокричал ястреб. Несколько драконов подняли головы на звук. Может, они завидуют птичьему полету? И вот еще вопрос: если развернуть баркас на поиски глубокого русла, последуют ли драконы за ними? Или же побредут дальше через болото, надеясь на твердую почву? Лефтрин снова посмотрел в небо и задумался, стоит ли ему надеяться на дождь. Сильный ливень поднимет баркас, так что тот сможет двигаться дальше. Однако поднимется и вода, по которой бредут драконы. Как долго они еще продержатся без отдыха на суше? А затем капитан отмел все сомнения и страхи.
— Я приму решение завтра утром, — пообещал он Элис.
— А пока?
Она взглянула ему в лицо, и он заметил, насколько изменил ее. Не пожестчевшие волосы волновали его, не умножившиеся и потемневшие веснушки. Для него все заключалось в ее глазах. Там читался вопрос, но не было страха. Ни капли.
— А пока, моя дорогая, живем дальше.
Тимара сидела в сумрачной каюте Элис. Она заранее спросила, может ли занять ее на часок, и женщина охотно разрешила, предположив, что ей захотелось в уединении помыться теплой водой. Но думала девушка совершенно о другом. Вместо этого она попросила Сильве пойти с нею.
— Не представляю, чем я смогу тебе помочь, Тимара. Здесь темно, как ночью.
— Все свечи у нас вышли. Беллин обещала сделать камышовые светильники, если охотники добудут какого-нибудь зверя с жирком. Но пока что… — Тимара осеклась, поняв, что тараторит слишком быстро, и тембр ее гораздо выше обычного.
Должно быть, Сильве тоже расслышала звенящий в ее голосе страх.
— Покажи мне спину, Тимара. Знаю, ты не любишь, когда вокруг тебя суетятся, но если рана гноится, причем настолько давно, кто-то должен вскрыть ее и прочистить. Нельзя, чтобы она так и гнила дальше.
Сильве продолжала говорить, пока Тимара снимала рубаху и разматывала стянутую на груди повязку. По опыту она уже знала, что это лучше проделывать быстро. Она вдохнула поглубже и сдернула тряпицу, зашипев от боли. Из раны постоянно что-то сочилось, приклеивая повязку к коже. Сильве сочувственно охнула.
— Как ты ее обрабатываешь? — деловито спросила она затем.
— Стараюсь промывать каждую пару дней. Но порой трудно найти уединенное место.
— Ты подогреваешь воду или просто окунаешься в реку?
— Обычно обхожусь речной водой. Я смачиваю тряпку, а затем выжимаю ее на спину. А потом снова перевязываю.
— Ничего не вижу. Повернись-ка так, чтобы свет из окошка… Ой!
Руки Сильве показались Тимаре прохладными, когда она за плечи развернула ее в тесноте каюты. Последовавшая за возгласом тишина еще сильнее напугала девушку.
— И насколько все плохо? — грубовато спросила она. — Просто скажи.
— Ну… — протянула Сильве и прерывисто вздохнула. — Тимара, это не рана. Может, сначала и была, но теперь уже нет. Это изменение. Меркор мне говорил, что иногда, если кожа человека повреждена и течет кровь, влияние дракона может проявляться сильнее. Даже сильнее, чем хочет сам дракон. Он рассказал мне об этом, потому что я как-то порезала руку, а когда пришла потом его чистить, он велел пару дней держаться от него подальше.