Дракула, любовь моя
Шрифт:
Вымыв ноги, мы опустились на колени у моей кровати, чтобы поблагодарить Господа за благополучное возвращение домой. Когда мы встали, Люси обняла меня и сказала:
— Спасибо, что пошла за мной, Мина.
Мы крепко обнялись.
— Страшно подумать, что случилось бы, проснись ты на темном кладбище совсем одна.
— Да, — коротко ответила она.
Когда подруга высвободилась из моих объятий, на ее лице мелькнуло странное выражение. О чем она умолчала? Мне хотелось спросить, но не хватало решимости. В конце концов, у меня тоже есть тайная вина — знакомство с мужчиной на кладбище.
— Слава богу, ты в безопасности.
— Извини. Я не помню, — пожала плечами Люси.
Я тихо стояла, пока подруга заново привязывала ключ к моему запястью, на этот раз затягивая узлы на ленте покрепче. Мы забрались в свои кровати и долго молчали.
Я дрожала под покрывалом, слишком взбудораженная, чтобы уснуть, думала, что Люси мирно спит; но вдруг из темноты раздался ее голос.
— Мина, можно попросить тебя кое о чем?
— О чем угодно, моя дорогая.
— Пообещай никому об этом не рассказывать. Даже маме.
Я помедлила. Разумеется, я понимала, о чем беспокоится Люси. Если подобная история станет хоть кому-то известна, то репутация девушки жестоко пострадает. Дело не в сомнамбулизме, а в непристойности ночного появления раздетой на кладбище. Сплетники непременно исказят произошедшее.
— Тебе не кажется, что твоя мама вправе знать?
— Нет. В последнее время она не слишком хорошо себя чувствует. Я не хочу давать ей лишний повод для беспокойства. Представляешь, как она встревожится, если узнает? К тому же она недостаточно сдержанна. Они с Артуром очень близки. Я просто умру, если мама ему расскажет.
— Хорошо. Я буду молчать. Давай считать, что ничего не случилось.
Люси проспала допоздна. Когда я разбудила ее в одиннадцать, она выглядела довольно бледной. За ночь кожа подруги непостижимым образом утратила тот прелестный розовый оттенок, которым ее наградило летнее солнце. Несмотря на это, она проснулась в прекрасном настроении, с блеском в глазах и едва заметной самодовольной улыбкой на устах.
Тогда я не могла объяснить эти загадочные перемены… но позже постигла их суть слишком хорошо. Я просто радовалась, что наше ночное приключение не повредило подруге, даже неким образом пошло ей на пользу. Я подумала, что она, наверное, видела очень приятный сон.
Подруга причесывалась перед зеркалом, я одевалась и вдруг заметила нечто, наполнившее меня сожалением.
— Люси! Что это у тебя на горле?
— О чем ты? — спросила она, зачесывая назад копну темных волос, вертя головой и изучая свое отражение.
— Что это за отметины на шее?
Там алели две точки, похожие на булавочные уколы. Прямо под ними капля высохшей крови резко выделялась на фоне белоснежного воротника ночной сорочки.
— Понятия не имею. Вчера их не было.
— Ах, милая! — в отчаянии воскликнула я. — Это моя вина. Наверное, прошлой ночью я случайно проколола тебе кожу, когда застегивала шаль. Ради бога, прости! Тебе очень больно?
Люси засмеялась, похлопала меня по плечу и ответила:
— Я даже ничего не чувствую. Право, ерунда.
— Надеюсь, шрама не останется. Отметины совсем крошечные.
— Не беспокойся. Уверена, они быстро заживут. Воротник дневного платья должен их скрыть, но на всякий случай… — Люси заколола на горле черную бархотку, пряча отметины. — Вот. Теперь о них никто не узнает.
Это был отличный день для пикника. Мы с Люси прогулялись по тропинке вдоль утеса до Малгрейв-Вудс, где миссис Вестенра, которая приехала по дороге, встретила нас у ворот с корзинкой. Мы расстелили одеяло на мягкой траве под огромным деревом и отдали должное деликатесам, приготовленным нашей доброй хозяйкой.
Пока Люси с матерью весело обсуждали свадебные планы, мои мысли унеслись далеко-далеко. Мне не давали покоя страхи касательно фигуры из сна. Ее же я видела прошлой ночью на кладбище. Она была реальной… или воображение подшутило надо мной? Если это был человек, то зачем он склонился над Люси таким странным образом и куда пропал? Я невольно вспомнила историю о Джеке Потрошителе, которую прочла в газете всего два года назад. Он охотился на молодых женщин в Лондоне под покровом темноты. Неужели по Уитби разгуливает Джек Потрошитель или кто-то вроде него? При этой мысли я оцепенела от ужаса.
Я подумала было, что мне следует обратиться к властям, но затем вспомнила о данной Люси клятве никому не рассказывать. Я решила, что бессмысленно упоминать о столь унизительном происшествии, часть которого может оказаться вымышленной, особенно с учетом одного обстоятельства. Ведь Люси ничуть не пострадала. Однако в будущем я приложу все силы, чтобы подруга не выбралась из нашей комнаты ночью.
Я отогнала эти безмолвные размышления с намерением насладиться красотой дня и обществом своих спутниц. Я присоединилась к их оживленной беседе, дружески обсуждая идеальный цвет платьев подружек невесты, выбор блюд и напитков для приема. Шутки ради мы с Люси внесли несколько совершенно возмутительных предложений, что породило взрыв веселья.
Проведя некоторое время за столь приятными занятиями, я вспомнила о Джонатане и своей тоске по нему. Я представила красивый облик жениха: тщательно подстриженные каштановые волосы, высокий лоб, полные щеки, темно-карие глаза, соразмерные нос и рот и то любезное сердцу решительное выражение лица, которое наблюдала так часто. Я невольно подумала, как абсолютно счастлива была бы в этот миг, если бы он был со мной, и вздохнула.
Внезапно лицо в моем воображении сменилось образом совсем другого человека, а именно — высокого красивого джентльмена, которого я встретила на кладбище тремя днями ранее. К нему прилагалась та же мысль: как счастлива была бы я, если бы он был со мной. Я виновато зарделась.
«Мина! — упрекнула я себя. — С какой стати ты думаешь о нем? Ты его даже не знаешь… и обещана Джонатану!»
Все же против воли я мечтала увидеть его еще хотя бы раз.
Мое желание исполнилось в тот же вечер.
После ужина мы с Люси отправились к павильону на Западном утесе, где толпа счастливых курортников собиралась каждый вечер ради променадных концертов [5] и танцев. Я надела вечернее платье из темно-синего шелка, а Люси так и светилась в своем розовом атласном наряде, расшитом бисером. Ее лицо изящно обрамляли кудри, а фарфоровую шею украшала прелестная черная бархотка.
5
Концерты, на которые кроме обычных сидячих мест продается множество дешевых стоячих.