Драмы и комедии
Шрифт:
Д о б р о т и н. Кто — она?
Б о к а р е в. Мария Сергеевна, Одинцова.
Д о б р о т и н. А с чего это вы ее взялись цитировать?
Б о к а р е в. Очень, знаете ли, хочется вас помирить.
Д о б р о т и н. Странно… Вы?… Вас Одинцова командировала? Погодите, а вы ей — кто? Друг, родственник?
Б о к а р е в. Я? Да никто, уж поверьте! Огорчительно, весьма, но… Анатолий Мартынович! Взгляните вы на конфликт с Марией Сергеевной по-мужски, по-рыцарски!.. Женщина.
Звонит телефон.
Д о б р о т и н (взял
М а р и я (на другом конце провода). Товарищ Добротин, я решительно прошу, прекратите взрывные работы на скале.
Д о б р о т и н. За стройку отвечаю я.
М а р и я. Вам никто не давал права на варварство!
Д о б р о т и н. Тут от вас парламентер, с мирными предложениями, а вы кипятитесь.
М а р и я. Какой парламентер?
Д о б р о т и н. Алексей Тихонович Бокарев.
Б о к а р е в. Зачем же вы ей!.. (Выхватывает трубку.) Ма… Мария Сергеевна, прошу прощения… Зашел тут по делу…
М а р и я. Отдай трубку Добротину.
Д о б р о т и н (принял трубку). Ах, мне бы ваши дела!
М а р и я. Остановите взрывы.
Д о б р о т и н. В городе слышно? Стекла дрожат в кабинете? Извините, ударная стройка. (Опускает трубку.)
М а р и я (по телефону). Соедините с главным инженером… Где он? С начальником взрывных работ. Куда уехал? Есть телефон в этой Кривой Балке? А, черт!..
Д о б р о т и н. Вернемся к вашим делам, Алексей Тихонович?
Б о к а р е в (холодно, учтиво). Сожалею, что отнял время. (Уходит.)
М а р и я (по телефону). Тогда дайте еще раз кабинет Добротина…
Звонит телефон. Добротин не берет трубку. Мария бросает трубку своего телефона на рычаг и выбегает. Загрохотали отдаленные взрывы.
Вспыхивает надпись: «Ходить запрещено! Взрывные работы». Бежит М а р и я. Опять полыхает надпись: «Стой! Опасно. Взрыв!»
М и р о н о в (мчится наперерез). Стой, дура! (Сбивает Марию с ног, падает, прикрывая ее своим телом.)
Взрыв. Еще и еще. Черным дымом затянулось небо. Миронов и Мария поднимаются, отряхиваются от земли, выплевывая пыль.
Маруся?!
М а р и я. Миронов… Ну и тяжел ты, Миронов! Как тут оказался?
М и р о н о в. Подогнал свой «четвертак» к экскаватору, мрамор взорванный отвозить.
М а р и я. Спасибо, Миронов… Вот и ты меня подвыручил!
М и р о н о в. Чего бежала? Ведь прямо на смерть.
М а р и я. Надо — вот и бежала.
М и р о н о в.
М а р и я. В Кривую Балку. Пункт управления взрывными работами там?
М и р о н о в. Там.
М а р и я. Звонила — не дозвонилась. Хочу остановить эту пальбу. Будь здоров! (Срывается с места.)
М и р о н о в. Бой-баба… Да ее ли это дело? (С тревогой смотрит ей вслед.)
Снова сотрясает землю канонада.
Маруся!
Ему надо бы упасть, прижаться к земле, но он бросился под взрывы. Возвращается, неся на руках М а р и ю.
Тишина. Лишь бешено взревел мотор мироновского самосвала. И опять — тишина. Левая половина сцены.
Д о б р о т и н. А если она умрет?..
Входит В а с и л и с а.
В а с и л и с а. Здравствуйте.
Добротин кивнул.
Егор дома?
Д о б р о т и н. Дома.
В а с и л и с а. Я — жена Егора.
Д о б р о т и н. Жена?
В а с и л и с а молчит.
(Зовет.) Егор! Садитесь, пожалуйста. Будем знакомиться. Анатолий Мартынович.
В а с и л и с а. Василиса Одинцова.
Д о б р о т и н. Мария Сергеевна — ваша сестра?
В а с и л и с а. Сестра.
Е г о р молча подходит к отцу и Василисе.
Д о б р о т и н. Сегодня я уже дважды побывал в больнице. Вызвал сюда профессора из Москвы. (Егору.) Мне нравится твоя жена.
Е г о р. А мне, представь, не очень.
Д о б р о т и н выходит.
Как Мария?
В а с и л и с а. Так же, как вчера. Плохо. Дежурим возле нее, то мама, то я. Да еще Бокарев все время сидит.
Е г о р. Какой Бокарев?
В а с и л и с а. Археолог тут один.
Е г о р (после паузы). Почему ты сказала отцу, что ты — моя жена?
В а с и л и с а. Разве не так?
Е г о р. Три тысячи я спалил в феврале. А сейчас — июнь. Семейные люди встречаются чаще.
В а с и л и с а. Я ждала, пока ты придешь ко мне.
Е г о р. А я не собирался.
В а с и л и с а. Правда, эта гордость — против меня. Но все-таки гордость.
Молчание.